Сон в начале века

Половинкин-первый открыл рот чтобы объясниться, чтобы все рассказать бедолаге, но в этот момент по коридору затопали шаги нескольких человек. Половинкин-первый, сам не соображая, что он творит, бросился к двери и запер ее на ключ. Бедолага хотел что-то сказать, но Половинкин-первый остановил его жестом. Люди в коридоре сгрудились возле двери, ручка несколько раз дернулась, чей-то голос с удивлением произнес:

— Заперто изнутри! — и кто-то приказал принести ломик.

Половинкин-первый подскочил к бедолаге и горячо зашептал тому в ухо: «Я здесь был ночью, а она, ну эта, которая, такая вот, такая полненькая, она это, померла! Теперь подумают, что я ее задушил, что я причина ее смерти. Я тебя позвал спрятать тело, а они — он кивнул на дверь, — наверное, тело уже нашли сами и теперь меня ищут! Понял?» Бедолага кивнул, схватив Половинкина-первого за шиворот, вытолкал в окно, сам пролез следом, а окно ловко за собой затворил.

Оба они упали в лопухи и крапиву.

— Если тебя найдут в ее комнате, тебе крышка, — сказал бедолага со знанием дела. — Кончат тебя в два счета. Покоцают. И меня за компанию. Надо отсюда двигать! — но из-за угла вышел один из молодых людей Половинкина-второго, и при виде бедолаги и Половинкина-первого лицо молодого человека расплылось в радостной улыбке.

— Вас все ищут! Без вас хозяин не хочет рассказывать дальше! Пожалуйте за мной, пожалуйте!

Половинкину-первому и бедолаге пришлось подчиниться, последовать за молодым человеком и вернуться в беседку, в которой белели накрытые столы, а на них дымились большие суповые миски и по тарелкам разливали густой фасолевый суп. Гости уже хлебали с отменным аппетитом, да и Половинкин-второй сидел во главе стола, с наслаждением наворачивал суп ложка за ложкой, лицо его лоснилось от удовольствия, а еще он оглядывал своих гостей, и каждый из них, чувствуя на себе взгляд хозяина дома, начинал бойчее метать в себя суп.

— На чем я остановился? — спросил Половинкин-второй у входящих в беседку бедолаги и Половинкина-первого.

Бедолага, усаживаясь за стол, по обыкновению флегматично пожал плечами, а вот Половинкин-первый легко ответил, что рассказ прервался на том, что рассказчик, стукнутый кулаком, потерял сознание. Половинкин-второй с силой ударил ложкой по тарелке, так, что во все стороны полетели брызги фасолевого супа.

— А! — закричал Половинкин-второй. — А! Что я говорил!? Никто со мной не соглашался! Вы, вы все мне говорили, что остановился я на совсем другом месте. И вот приходит мой самый любимый, мой самый дорогой гость и сразу точно отмечает то, нужное место. Ладно, ладно! Теперь быстро сказали — какого подарка достоин такой гость? А?

— Налить ему! — крикнул кто-то, и Половинкин-первый с кислой улыбкой кивнул: мол, было бы неплохо.

— Дать ему двадцать баксов! — крикнул кто-то еще, и Половинкин-первый кивнул вновь: мол, это было бы получше.

— Нет! Нет! — закричал Половинкин-второй так громко, что сидевшие рядом с ним гости попадали на пол беседки от звука его голоса. — Двадцать баксов? Налить? Вы забываете, у кого вы в гостях! Вы забываете, кто я такой! Нет, мой дорогой гость получит настоящий подарок! Настоящий!

— Какой? Какой? Какой подарок? — закричали все, да и сам Половинкин-первый, естественно, заинтересовался.

— Не скажу! — Половинкин-второй властным жестом пресек все крики. — Вот закончу рассказ, вот доедим супчик, вот поправимся, и тогда все узнаете. Договорились?

— Договорились! — согласно закричали гости и Половинкин-второй, оттерев жирные губы салфеткой, продолжил рассказ именно с того места, на котором он, по точному замечанию Половинкина-первого, остановился.

19

«Не знаю, сколько я пробыл в состоянии бессознательном, но когда пришел в себя, то услышал вокруг себя дивное пение птиц и ощутил чудный аромат цветов…» После этих слов Половинкин-первый подпер голову рукой и заснул... А проснулся, когда все закончили хлебать супчик, Половинкин-второй приказал тарелки убрать и предложил выпить за находчивость и смелость. Все, конечно, с удовольствием выпили.

Половинкин-второй, перед тем как продолжить свою историю, потомил, поманерничал, сидя на высоких подушках, поиграл виноградной кистью, пооглядывал окрест, поплевал в ровно подстриженную траву возле беседки. Когда же нетерпение гостей возросло, Половинкин-второй продолжил свой рассказ так, словно и не прерывался: «...что я и знать не знал куда меня занесло...», но Половинкин-первый тут вновь впал в забытье, и пришел в себя от того, что кто-то, над его ухом, спросил:

— А что же с девушкой?

— С девушкой? — переспросил Половинкин-второй и молодцевато повел полными плечами. — С девушкой — это совсем другая история...

20