Сонет Серебряного века. Том 1

Я встретился с тобой на радостной дороге,
Ведущей к счастию. Но был уж поздний час.
И были пламенны и богомольно-строги
Изгибы губ твоих и зовы черных глаз.

Я полюбил тебя. Чуть встретя. В первый час.

О, первый миг. Ты встала на пороге.
Мне бросила цветы. И в этом был рассказ,
Что ты ждала того, чего желают боги.

Ты показала мне скрывавшийся пожар.

Ты приоткрыла мне таинственную дверцу.
Ты искру бросила от сердца прямо к сердцу.

И я несу тебе горение – как дар.

Ты, солнцем вспыхнувши, зажглась единоверцу.
Я полюбил тебя, красивая Тамар.

Апрель 1914

Саморазвенчанный

Он был один, когда читал страницы
Плутарха о героях и богах.
В Египте, на отлогих берегах,
Он вольным был, как вольны в лете птицы.

Многоязычны были вереницы

Его врагов. Он дал им ведать страх.
И, дрогнув, страны видели размах
Того, кто к солнцу устремил зеницы.

Ни женщина, ни друг, ни мысль, ни страсть

Не отвлекли к своим, к иным уклонам
Ту волю, что себе была законом,—

Осуществляя солнечную власть.

Но, пав, он пал – как только можно пасть,
Тот человек, что был Наполеоном.

Пантера

Она пестра, стройна и горяча.
Насытится – и на три дня дремота.
Проснется – и предчувствует.
Охота Ее зовет. Она встает, рыча.

Идет, лениво длинный хвост влача.

А мех ее – пятнистый. Позолота
Мерцает в нем. И говорил мне кто-то,
Что взор ее – волшебная свеча.

Дух от нее идет весьма приятный.

Ее воспел средь острых гор грузин,
Всех любящих призывный муэдзин,—

Чей стих – алоэ густо-ароматный.

Как барс, ее он понял лишь один,
Горя зарей кроваво-беззакатной.

Октябрь 1915 (?)

Блеск боли

«Дай сердце мне твое неразделенным», —
Сказала Тариэлю Нэстан-Джар.
И столько было в ней глубоких чар,
Что только ею он пребыл зажженным.

Лишь ей он был растерзанным, взметенным,

Лишь к Нэстан-Дарэджан был весь пожар.
Лишь молния стремит такой удар,
Что ей нельзя не быть испепеленным.

О Нэстан-Джар! О Нэстан-Дарэджан!

Любовь твоя была – как вихрь безумий.
Твой милый был в огне, в жерле, в самуме.

Но высшей боли – блеск сильнейший дан.

Ее пропел, как никогда не пели,
Пронзенный сердцем Шота Руставели.

27 июня 1916

Из книги «Сонеты солнца, меда и луны»

Звездные знаки

Творить из мглы, расцветов и лучей,
Включить в оправу стройную сонета
Две капельки росы, три брызга света
И помысел, что вот еще ничей.

Узнать в цветах огонь родных очей,

В журчаньи птиц расслышать звук привета,
И так прожить весну и грезить лето,
А в стужу целоваться горячей.

Не это ли Веселая наука,

Которой полный круг, в расцвете лет,
Пройти повинен мыслящий поэт?

И вновь следить в духовных безднах звука,

Не вспыхнул ли еще не бывший след
От лета сказок, духов и комет.

1916