Сонет Серебряного века. Том 2

Вспорхнула птичка. На ветвистой кроне
Трепещет солнце. Легкий кругозор,
И перелески невысоких гор,
Как их божественный писал Джорджоне.

Из райских тучек сладостный кагор

Струится в золотистом небосклоне,
И лодочник встает в неясном звоне,
И шевелится медленно багор.

Дохнула ночь болотом, лихорадкой.

Перегорев, как уголь, вспышкой краткой,
Упало солнце в марево лагун.

Ночь синяя – и в самом восхищеньи

(Я с севера пришел, жестокий гунн)
Мне тяжело внезапное смущенье.

1913

Искушение

Она уже идет трущобою звериной,
Алкая молодо и требуя права,
И, усыпленная разлукою старинной,
Любовь убитая – она опять права.

Ты выстроил затвор над северной стремниной,

Где в небе северном скудеет синева;
Она передохнет в твой сумрак голубиный
Свои вечерние и влажные слова.

И сердце ущемив, испытанное строго,

Она в расселине елового порога
Воздушною струёй звенит и шелестит.

Скорее убегай и брось далекий скит!

С глазами мутными! Ночными голосами
Она поет! Шумит весенними лесами!

1913

Статуя

Над серебром воды и зеленью лугов
Ее я увидал. Откинув покрывало,
Дыханье майское ей плечи целовало
Далеким холодом растаявших снегов.

И, равнодушная, она не обещала —

Сияла мрамором у светлых берегов.
Но человеческих и женственных шагов
И милого лица с тех пор как будто мало.

В сердечной простоте, когда придется пить,

Я думал, мудрую сумею накопить,
Но повседневную, негаснущую жажду...

Несчастный! – Вечную и строгую любовь

Ты хочешь увидать одетой в плоть и кровь,
И лики смутные уносит опыт каждый!

1914

Музей

П. И. Нерадовскому

Июльский день. Почти пустой музей,
Где глобусы, гниющие тетради,
Гербарии – как будто Бога ради —
И черный шлем мифических князей.

Свиданье двух скучающих друзей,

Гуляющих в прохладной колоннаде.
И сторожа немое: «не укради»,
И с улицы зашедший ротозей.

Но Боже мой – какое пепелище,

Когда луна совьет свое жилище,
И белых статуй страшен белый взгляд.

И слышно только с площади соседней,

Из медных урн изогнутых наяд
Бегут воды лепечущие бредни.

1910

Саша Черный

В Пассаже

Портрет Бетховена в аляповатой рамке,
Кастрюли, скрипки, книги и нуга.
Довольные обтянутые самки
Рассматривают бусы-жемчуга.

Торчат усы, и чванно пляшут шпоры.

Острятся бороды бездельников-дельцов.
Сереет негр с улыбкою обжоры,
И нагло ржет компания писцов.

Сквозь стекла сверху, тусклый и безличный,

Один из дней рассеивает свет.
Толчется люд, бесцветный и приличный.

Здесь человечество от глаз и до штиблет —

Как никогда – жестоко гармонично
И говорит мечте цинично: «Нет!»

1910

Вид из окна