Сонеты

Уже ль желала ты,
                    чтоб образ твой прекрасный
Попытку лечь, уснуть
                    мне сделал бы напрасной
И сон мой возмутил явлением теней,
Похожих на тебя и милых для очей?

Не дух ли свой ты шлешь
                    в сомненьи неотступном
В такую даль, чтоб здесь
                    за мною наблюдать,
Найти меня в пыли и праздным,
                              и преступным
И ревность тем свою и гордость оправдать.

О нет, любовь твоя не так уж безгранична!
Зато моя к тебе смущает мой покой
И не дает сомкнуть очей в тиши ночной,
Храня из-за тебя все зорко-безразлично.

Да, я храню твой сон, когда ты средь чужих,
Далеко от меня и близко от других.

62. «Глаза мои грешат излишком самомненья…»

Глаза мои грешат излишком самомненья,
А также и душа, и чувства все мои —
И нет ни в чем тому недугу исцеленья,
Так корни в грудь вонзил глубоко он свои.

Я к своему ничье лицо не приравняю,
И ни на чей я стан не променяю свой;
Ну – словом – так себя высоко оценяю,
Что никого не дам и сравнивать с собой.

Но лишь порассмотрю, каков на самом деле,
Изломанный борьбой
                    и сильно спавший в теле,
Я глупым это все и пошлым нахожу —
И вот что я теперь про то тебе скажу:

«Мой друг, в себе самом тебя я восхваляю
И красотой твоей себя же украшаю!»

63. «Придет пора, когда мой друг…»

Придет пора, когда мой друг
                              таким же будет,
Каким я стал теперь, злой времени рукой
Поверженный во прах.
                    Когда гнет лет остудит
Бушующую кровь, широкой бороздой

Морщина пробежит по лбу, потухнут очи,
И жизнь в своем пути
                    достигнет дряхлой ночи,
И вся та красота, что в нем теперь царит,
Похитив блеск весны, далеко улетит;

Вот к этому-то дню я так приготовляюсь,
Чтоб времени косе успеть противостать,
Чтоб не могло оно из памяти изгнать
Благую красоту, которой удивляюсь.

Она навек в моих останется стихах
И будет жить у всех в сердцах и на глазах.

64. «Когда я вижу вкруг, что Время искажает…»

Когда я вижу вкруг, что Время искажает
Остатки старины, чей вид нас восхищает;
Когда я вижу медь злой ярости рабой
И башни до небес, сравненные с землей;

Когда я вижу, как взволнованное море
Захватывает гладь земли береговой,
А алчная земля пучиною морской
Овладевает, всем и каждому на горе;

Когда десятки царств у всех нас на глазах
Свой изменяют вид иль падают во прах, —
Все это, друг мой, мысль
                    в уме моем рождает,
Что Время и меня любви моей лишает —

И заставляет нас та мысль о том рыдать,
Что обладаешь тем, что страшно потерять.

65. «Когда земля, и медь, и море, и каменья…»