Сонеты

Чем, Муза, ты себя в том можешь оправдать,
Что Правду с красотой забыла воспевать?
Все трое у моей любви вы в услуженье,
Чем, Муза, можешь ты гордиться,
                              без сомненья.

Что ж, Муза, говори: быть может,
                              скажешь ты,
Что Истине совсем не нужно украшенья,
Что в красоте самой – и правда красоты,
И кисть художника ей не придаст значенья.

Но если так – ужель ты быть должна немой?
Неправда! От тебя зависит от одной
Заставить друга ввысь подняться
                              с облаками,
Чтоб восхваленным быть
                    грядущими веками.

Я ж научу тебя – как друга, уж поверь,
Потомству показать таким, как он теперь.

102. «Любовь моя сильна – и где ее конец?..»

Любовь моя сильна – и где ее конец?
Она огонь, но чувств своих не выражает;
Но та любовь – товар, чью цену продавец,
Стараяся поднять, всем громко объявляет.

О, наша страсть была еще в своей весне,
Когда я стал ее приветствовать стихами!
Так соловей поет пред летними ночами
И, выждав их приход, смолкает в тишине.

Не то чтоб летом мне жилося поскучней,
Чем в дни, когда любовь звучит
                              в тиши ночей;
Но музыка теперь едва ль
                    не в ветке каждой
Звучит, и грудь ее уж пьет
                    не с прежней жаждой.

И я, не надоесть чтоб песнею моей
Твоим ушам, порой молчу, подобно ей.

103. «Как ты бедна, моя задумчивая Муза…»

Как ты бедна, моя задумчивая Муза,
Хотя вокруг тебя лишь видится простор;
Но ты ведь хороша и пламенен твой взор
И без моих похвал венчающего груза.

Не упрекай меня, что не могу писать!
Ты в зеркало взгляни – и лик перед тобою
Восстанет, в сердца глубь
                    сводящий благодать
И кроющий стихи стыдливости зарею.

Ведь было бы грешно, хорошим быв досель
Писателем, теперь приняться за поправки,
Когда мои стихи одну имеют цель —
Воспеть твои черты, хотя не без прибавки.

А зеркало твое, красе твоей под стать,
Их лучше, чем стихи, способно показать.

104. «Ты для меня, мой друг…»

Ты для меня, мой друг,
                    не можешь быть стара:
Какою в первый раз явилась ты для взора,
Такой же блещешь мне и нынче, как вчера.
Холодных три зимы лишили лес убора,

Три нежные весны сплелися в хоровод
И в осень перешли, сменяясь каждый год,
И трижды цвет весны
                    сожжен был зноем лета
С тех пор, как ты мой пыл
                    почла лучом привета.

Но красота идет, как стрелка часовая,
Идет себе вперед,
                    свой мерный путь свершая, —
И цвет лица, что взор мой радовал не раз,
Быть может, уж не тот, обманывая глаз.

Так пусть же знает, друг,
                    невежливое время,
Что с дня твоих родин ее не страшно бремя.

105. «Не называй мой пыл каждением кумиру…»