Сонеты

Кори мой слабый дух за то, что расточает
Он то, чем мог тебе достойно бы воздать;
Что я позабывал к любви твоей взывать,
Хоть узы все сильней она мои скрепляет;

Что чуждым мне не раз я мысли поверял —
И времени дарил злом купленное право;
Что первым злым ветрам
                        я парус свой вверял,
Который от тебя так влек меня лукаво.

Ошибки ты мои на сердце запиши,
Добавь к догадкам ряд
                       тяжелых доказательств
И на меня обрушь поток своих ругательств,
Но все же, в гневе, ты не убивай души:

Я только доказать хотел —
                    и был во власти —
Всю силу чар твоих и постоянство страсти.

118. «Как острой смеси мы спешим…»

Как острой смеси мы спешим
                              подчас принять,
Чем спящий аппетит к работе возбуждаем
И горькое затем лекарство принимаем,
Чтоб зол грозящей нам болезни избежать, —

Так, сладостью твоей
                       донельзя подслащенный,
Я горьких яств искал, чтоб вызвать аппетит,
И рад бывал, своим
                    блаженством пресыщенный,
Когда хоть что-нибудь во мне вдруг заболит.

В любви предвидеть зло
                    нас учит ум суровый,
Хотя мы ничего не слышали о нем,
И нам велит лечить
                    свой организм здоровый,
Пресыщенный добром, снедающим нас злом.

Но в яд губительный лекарство превратится
Тому, чья вся болезнь в любви к тебе таится.

119. «Как много выпил я коварных слез сирен…»

Как много выпил я коварных слез сирен,
Эссенции гнусней ключей подземных ада,
Причем отраду страх теснил, а страх отрада —
И, с мыслью победить,
                    опять сдавался в плен.

В какие, сердце, ты ввергалося напасти,
Считая уж себя достигнувшим всего!
Как яростно блестит луч взора моего
В болезненной борьбе отчаянья и страсти!

Врачующее зло, я вижу, что тобой
Хорошее еще становится прекрасней,
И, сделавшись опять владыкой над душой,
Погасшая любовь становится всевластной.

И, пристыженный,
                    вновь я возвращаюсь вспять,
Успевши больше злом добыть, чем потерять.

120. «Хоть жесткость, друг, твоя…»

Хоть жесткость, друг, твоя
                    мне служит оправданьем,
Но, унесясь душой к своим воспоминаньям,
Я никну в прах главой под бременем грехов,
Затем что нервы рок мне свил не из оков.

Когда ты сражена жестокостью моею,
Как некогда сражен я был, мой друг, твоею,
То ты узнала ад, а я не мог вполне
Сознать, как сам страдал лишь
                              по твоей вине.

Когда бы привело на память горе мне,
Что за удары рок таит для назиданья,
Я б – так же как и ты, когда-то в тишине —
Поднес тебе бальзам, врачующий страданья.

Да, грех прошедший твой и настоящий мой
Друг другу извинять, сойдясь между собой!

121. «Уж лучше низким быть…»