Сонька. Конец легенды

Пролетки Гришина и Антона стояли в стороне от входа в вокзал, Дарья и Катерина остались в них. Гришин же и Бессмертная неторопливо прохаживались вдоль вокзального здания и со стороны походили на прогуливающуюся перед отходом поезда пару. Хотя Табба была напряжена, взвинчена, нетерпелива.

Следователь с иронией посмотрел на суетливых отъезжающих и прибывающих господ и дам, на неспешных филеров, заметил:

— Знаете, здесь действительно безопаснее, чем в каком-нибудь публичном месте или же на том же Невском.

— Это ваша дочь? — кивнула Табба в сторону сидящей в пролетке девочки.

— Да, моя Дашенька.

— Зачем вы привезли ее с собой?

— Для убедительности намерений.

— Если можно, конкретнее.

— Вы наверняка знаете, что застрелен барон Красинский?

Бессмертная удивленно повернула к следователю голову:

— Первый раз слышу. Когда?

— Пару дней тому назад. Некая дама в упор расстреляла его из револьвера.

— Даму не задержали?

— Нет, ей удалось скрыться. У вас нет предположений, кто это могла быть?

— Вы пожелали встретиться со мной, чтобы навести справку?

— Вовсе нет… Я готов затянуть ход расследования и дать вам возможность скрыться.

— Чем вызвана такая расположенность ко мне?

— Всего лишь состраданием.

— Вы — и сострадание?.. Смешно.

— В свое время я именно из этих чувств способствовал бегству вашей матери из «Крестов».

— А может, из чувства собственной несостоятельности?

— Да, частично возможно. Но лишь частично. Я дал слово своей дочери помочь вам, так как считаю вас жертвой произвола и бесправия, которые творятся в моей стране.

Табба бросила на следователя высокомерный взгляд, усмехнулась:

— Не верю… Если вы поможете мне скрыться, вас самого привлекут к ответственности. И что скажет на это ваша дочь?

— Надеюсь, она будет гордиться мной.

— Все равно не верю. — Бессмертная резко повернулась к Гришину. — Желаете вознаграждения?

Гришин смотрел ей прямо в глаза.

— Я этого не сказал.

— Но я вижу!.. Вижу, как вы несостоятельны, жалки и убоги!.. Это написано даже на лице вашей дочери!.. Вы несостоявшийся человек. И как чиновник, и как муж, и как отец!.. И желаете хоть как-то оправдать свое существование!

— Но если вы все видите, если понимаете, позвольте мне совершить поступок. Потому что вы также не состоялись — и как дочь, и как сестра, и как женщина. Мы оба — несостоявшиеся.

Табба помолчала, тихо произнесла:

— Жестоко.

— Можете дать мне пощечину.

— Зачем?.. Все ведь верно, — бывшая прима усмехнулась и спросила: — Советуете мне бежать?

— И чем скорее, тем лучше.

— Но если бежать, то от кого?.. От себя?.. А зачем?

— Хотя бы ради своей несчастной матери. Загнанной, старой, больной, потерянной, жалкой, давно уже никому не приносящей зла.

— В Одессу?

— Нет, туда нельзя.

— Но там моя мать. Там сестра.

— Все равно нельзя. Там вас возьмут.

— Так куда?

— Не знаю. В глушь, в одиночество, в небытие. Иначе род вашей матери будет выкорчеван, уничтожен, развеян.

Бессмертная вновь задумалась, затем достала из сумки коробочку с «Черным моголом», протянула Гришину.

— Я хочу отблагодарить вас за вашу сердечность.

— Что это?

— Взгляните.

Егор Никитич открыл коробочку, увидел сверкающий магический бриллиант.

— «Черный могол»?.. Откуда он у вас?

— Достался по наследству.

— Но он исчез.

— Нашелся.

Следователь двумя пальцами извлек камень, повертел его в свете фонарей.

— Вы желаете его мне подарить?

— Да, в знак благодарности. Он не имеет цены, и вы можете стать очень богатым господином.

— Но он способен принести беду.

— Вам нет. Вы его приняли из моих рук.

— Кто должен быть его истинным хозяином?

— Моя мать.

— Значит, только из ее рук можно принять бриллиант. Во всех других случаях он несет разрушения, — Гришин вернул камень Бессмертной. — Как бы я ни был беден, но принять от вас подобный подарок не могу. У меня трое детей.

Она не стала класть коробочку в сумку. Неожиданно произнесла:

— Я знаю, кому подарить бриллиант.

— Лучшее решение — верните его матери.

— Я вряд ли ее увижу. Она арестована. — Бессмертная помолчала, наивно и трогательно призналась: — Я очень хочу вернуться в театр.

— Вы отдадите бриллиант Гавриле Емельяновичу?

— Лучше, если это сделаете вы. Это будет плата за представление. Одно-единственное представление, и я исчезну. Возможно, навсегда.

— Но он возьмет камень и тут же сдаст вас полиции!

— Он не получит его, пока спектакль не будет закончен.

— Он найдет способ отнять его!

— Камень будет у вас. И вы отдадите его Гавриле Емельяновичу, только когда опустится занавес.

Бывшая прима попыталась вложить коробочку в ладонь следователя, тот отвел ее руку.

— Бред, мадемуазель!.. Полный бред!

— Это единственная просьба к вам, господин следователь. Ничем другим я больше обременять вас не стану.

— Но вы хотя бы представляете себе всю скандальность затеи?

— Изложите мое предложение Гавриле Емельяновичу, и увидите его реакцию. За такое вознаграждение он пойдет на любой скандал.

Капитана «Ярославля» взяли прямо на палубе.