Сонька. Конец легенды

Тот оторвался от бумаг, раздраженно бросил:

— Я его не звал.

— Говорит, очень важно.

— Ладно, пригласи.

Мирон Яковлевич вкрадчивым шагом победителя вошел в комнату, с улыбочкой приблизился к столу начальника.

— Простите, выше высокородие, что отрываю от важных дел.

— Если можно, короче.

Миронов протянул Икрамову папку, тот открыл ее, пробежал глазами напечатанное.

— Что это?

— Допрос хозяина магазина, в котором были расстреляны эсеры.

Князь теперь более внимательно стал читать документ. Когда закончил, удивленно поднял глаза:

— Что все это значит?

— Это значит, ваше высокородие, что следователь Гришин попытался направить следствие по ложному следу.

— Получается, что эсеров расстреляла госпожа Бессмертная?

— Получается, именно так. Хотя Егор Никитич докладывал, что подобное проделала некая Ирина.

— Какой ему резон так утверждать?

— Не могу даже представить… Любые фантазии наталкиваются на стену. В нашем департаменте он едва ли не лучший следователь.

Икрамов отодвинул папку, некоторое время в раздумье побарабанил пальцами по столу, усмехнулся:

— Но получается, что мадемуазель совершила благое дело, уничтожив террористов?

— По беззаконию — да. Но если судить по закону, это также терроризм.

— Ее могут убрать.

— Кто? — вскинул брови Миронов.

— Эсеры. Точно так же, как они убрали барона Красинского.

— Вы хотите сказать, что ее следует охранять?

— Ну, если не охранять, то постараться в самое ближайшее время выйти на ее след и задержать. Чтобы мы имели дело с живым человеком, а не с трупом. Это в наших интересах.

— Резонно, ваше высокородие, — согласился Мирон Яковлевич. — Но есть еще одна любопытная информация. По некоторым сведениям, убитый барон и госпожа Бессмертная готовились эсерами к покушению на высших государственных лиц. В частности, на господина генерал-губернатора.

Князь в растерянной задумчивости прошелся по кабинету.

— Не вздумайте, Мирон Яковлевич, арестовывать мадемуазель.

— А я как раз собирался просить вашего распоряжения.

— Нет. Арестовав Бессмертную, мы можем загнать террористов в еще большую конспирацию и ожесточенность.

— То есть ждать вашего особого распоряжения?

— Да. Мне необходимо самому кое в чем разобраться.

— А с господином Гришиным?.. Немедленно арестовать?

— Тоже не следует спешить. Установите слежку, обозначьте все его контакты.

Миронов потоптался на месте, затем с некоторой неловкостью посоветовал:

— Но может, ваше высокородие, следовало бы доложить господину генерал-губернатору о возможной опасности? А то ведь при либерализме его превосходительства можно доиграться до самых печальных последствий.

— Я подумаю, — задумчиво кивнул Икрамов. — Всего доброго.

…В полдень Улюкай поджидал Таббу недалеко от входа в Таврический сад. Увидел закрытую карету, остановившуюся чуть в сторонке, дал знак Резаному, сидевшему во второй пролетке.

Тот спешно спрыгнул на землю, подошел к вору, вдвоем они направились к карете.

Резаный остался на атасе, Улюкай нырнул в карету.

Табба, осунувшаяся, с черными кругами под глазами, слегка подшофе, улыбнулась:

— Спасибо, что не отказали.

— Добрались без проблем? — Улюкай поцеловал руку в перчатке. — За вами ведь идет охота.

— Знаю. Играю в кошку-мышку. Всем все известно, а никак не арестовывают.

— Вы попросили о встрече… Что-то спешное?

— Да, — согласилась Табба. — Вам, видимо, известно, что в Одессе задержаны моя мать и сестра?

— Известно. Завтра мы отправляемся туда.

— Я также со временем намерена поехать туда.

— Вам нельзя. Вас арестуют еще до посадки в поезд.

— А вы и ваши товарищи для чего?

— Мы не всесильны.

— Пардон, — усмехнулась Бессмертная, — я полагала, что в этой стране воры умеют все.

— Хорошо, — Улюкай снисходительно усмехнулся, — мы едем вместе.

— Нет, я должна задержаться в Петербурге на некоторое время. У меня еще здесь дела.

— Отложите. Если вас арестуют, нам трудно будет что-либо изменить.

— Нет! — в тоне бывшей примы была одержимость. — Два дела… Два! — И даже показала на пальцах. — Если я их не исполню, я прокляну себя!.. А после этого на все четыре стороны, хоть в Одессу!

— Вам понадобится наша помощь?

— Да. Нужны ваши товарищи, которые могли бы меня прикрыть.

— Вы намерены…

Бессмертная приложила ладонь к губам вора.

— Тс-с-с… Никаких вопросов. Лишь ответ: будут рядом со мной ваши люди или нет?

— Будут.

— К кому обращаться?

— Видите господина? — показал Улюкай на Резаного, мирно беседующего рядом с каретой с городовым. — Он будет вашей тенью.

— Моя «тень» накоротке с городовым?!

— Нет, просто городовой почитает за честь охранять чиновников из Государственной думы.

Крутов слушал князя внимательно, серьезно, озабоченно.

— Основная информация, полученная нами, касается высших должностных лиц. И прежде всего генерал-губернатора города.

— Покушение?

— Да.

— Кто его готовит?

— Готовила некая особа, но после ликвидации группы эсеров и задержания определенных лиц, в частности графа Константина Кудеярова, мы располагаем важными сведениями и держим ситуацию под контролем.

— Некая особа — это кто?

— Я вам, Николай Николаевич, уже докладывал. Мадемуазель Бессмертная, бывшая прима оперетты.

— Дочка воровки?

— Да.