Сонька. Конец легенды

— Как ее угораздило попасть к эсерам?

— На это сможет ответить только суд.

— Ее задержали?

— Пока нет.

— Почему?

— Она долгое время находилась под покровительством почитаемых фамилий, и это давало ей возможность успешно уходить от слежки.

— Почитаемые фамилии — это кто?

— К примеру, княжна Брянская… Тот же Кудеяров-младший. Покойный барон Красинский.

— Кстати, вышли на след убийц барона?

— Пока нет. Есть предположение, что за этим опять же стоят эсеры. Барона вместе с Бессмертной готовили к покушению на главу города.

— Готовили к покушению и за это убили?.. Чушь! Полная чушь, князь!

— Барон сумел вовремя уйти из организации, и благодаря его поступку мы получили сведения о подготовке покушения.

— Ну хорошо! — по-прежнему раздраженно произнес обер-полицмейстер. — Барон убит!.. Кудеяров в камере! Княжна отбыла в Одессу… А кто сейчас покровительствует сошедшей с ума приме?

— Полагаю, уже никто.

— Значит, задержите, наденьте наручники, изолируйте от общества!.. Или вы ждете, когда она окончательно убедится в безнаказанности и совершит то, что не успели сделать расстрелянные негодяи?

— Негодяев как раз, ваше высокоблагородие, расстреляла мадемуазель Бессмертная, — тихо произнес Икрамов.

— Что? — удивленно поднял голову Николай Николаевич.

— Расстрел эсеров — дело рук Бессмертной. Мы располагаем такими данными.

— Может, она действительно сумасшедшая?

— Мне трудно судить. Хотя некоторые поступки ее совершенно не поддаются объяснению.

Крутов подумал.

— Ее необходимо арестовать. Причем в самое ближайшее время! Как взбесившуюся собаку!.. Иначе может случиться нечто такое, что мы не расхлебаем до конца дней своих!

— Есть еще одна информация, но, подозреваю, она вам может показаться полнейшим бредом.

— А вам она не кажется таковой?

— Нет.

— Тогда излагайте.

— В числе высших государственных лиц, поставленных эсерами на ликвидацию, значится премьер-министр страны.

— Что?!

— Есть такая информация.

— Откуда она у вас? От вашего полоумного графа? Или от почившего в бозе барона?

— Не только… Хотя и барон, и граф не пользовались доверием эсеров, и я бы отнесся серьезно к их показаниям.

— Вы!.. Вы отнеслись бы!.. Я же считаю это полной чушью и бредом!.. Какая-то кучка заговорщиков, которых расстреляла их же подельница, планировала покушение не на кого-нибудь, а на второе лицо государства! Вы хотя бы понимаете, что такое второе лицо России? Оно в кольце, в защите, в абсолютной недосягаемости, и вдруг какие-то слухи, сплетни, фантазии! Бред!.. Вы это не говорили, я не слышал!.. Нас за это не только засмеют, но с позором снимут с должностей!.. В первую очередь меня. Вас — во вторую!.. Всего доброго, князь!

— Благодарю, ваше превосходительство.

В Одессе было по-южному душно и жарко.

Михель брел по Дерибасовской, смотрел на веселый, неторопливый люд, радовался красивому городу, приветливым уличным зазывалам, беззаботно улыбался, вглядываясь во встречные лица.

В одном месте он остановился, чтобы купить мороженое, полез в брючный карман, достал несколько монет, протянул продавщице.

Получив завернутый в бумажку брикет, двинулся дальше, с удовольствием откусывая холодные куски и не обращая внимания на двух филеров, следующих за ним.

По противоположной стороне Дерибасовской продвигались «жених» и Груня, также не сводя глаз с вора.

Полицмейстер южного города был гостеприимен и любезен. Сидел на кожаном диване напротив князя Андрея, прихлебывал чай, смотрел на гостя с интересом и удовольствием. Тот был напряжен, собран, сдержан.

— Полагаю, вы получили сообщение о моем приезде в Одессу? — спросил князь.

— Вы в этом сомневаетесь?

— Спрашиваю.

— Получил. Вы прибыли со своей кузиной?

— Да, она моя благодетельница и защитница.

— Удачно разместились?

— Пока никак. С поезда я направился прямо в управление.

— Основная цель вашего приезда?

— В шифровке об этом не сказано?

— Я хочу услышать от вас.

— Встретиться с девушкой, которую я люблю.

— То есть с воровкой?

— Для вас она воровка, для меня — любимая девушка.

Соболев вытер салфеткой усы и поинтересовался:

— Каким образом вы представляете эту встречу?

— Я вас не понимаю.

— Где, при каких обстоятельствах вы намерены встретиться со своей возлюбленной?

— Где — значения не имеет. Мне важно просто увидеть ее.

— Вам известно, что она и ее мать Сонька Золотая Ручка задержаны? Они в тюрьме. Под следствием!

— Я готов проследовать в любое место. И крайне рассчитываю на вашу благосклонность.

Аркадий Алексеевич глубоко вздохнул.

— Вам сколько лет, князь?

— Вы станете читать мне мораль, ваше высокородие?

— Нет, не стану. И все-таки… Вы из почитаемой семьи, прошли войну, получили полного Георгия… Воровка! Понимаете, воровка! А на ее матери вообще ставить меток негде!

Андрей, опершись о трость, поднялся.

— Я прошу, ваше высокородие, дальше не продолжать. Позвольте откланяться.

Полицмейстер снисходительно посмотрел на него, кивнул на кресло:

— Присядьте. Разговор не окончен.

Тот нехотя занял прежнее место, продолжая держать трость в руке, чтобы в любой момент уйти.