Сонные войны. Дилогия (СИ)

— Я тебя прекрасно слышу. Не отвлекай меня, — проворчал Никодим.

— Папа, ты не узнаешь меня? — пробормотал Пашка.

— Я сказал, не отвлекай меня! — и Никодим поднял голову.

Пашка резко отшатнулся. В глазу у отца торчал кусок зеркала треугольной формы размером с ладонь. Никодим стоял на коленях, Пашка увидел, точно такой же торчит у него в груди слева. Крови из обеих ран не вытекало. Никодим пару секунд смотрел на Пашку, а потом опять сгорбился и принялся собирать из осколков льда какое-то слово. Пашка не сомневался, что знает, какое. Мальчик огляделся и увидел, в глазах и сердце каждого из присутствующих торчат подобные куски зеркала. У кого-то меньше у кого-то длиннее. И каждый человек собирал из льдинок проклятое слово — «Вечность».

— Теперь ты понял Карл, — прозвучал с потолка голос Кая. — Твой отец здесь навеки.

— Я вытащу их из него! — по щекам Пашки покатились крупные слезы. Он откуда-то знал, что ему возразят на это.

— Это кое-что изменит. Стоит тебе лишь только прикоснуться к осколку зеркала, как оно исчезнет и появится в твоей груди. А вскоре такой же осколок вырастет и в глазе. Но ты можешь попробовать, Карл.

И над залом разнесся безумный, безразличный смех Кая. Пашка продолжал плакать. Он присел и посмотрел на лицо отца. В сказке слезы Герды извлекли зеркало, но мальчик сомневался, что это произойдет сейчас. В отражении куска зеркала, торчащего из глаза, он видел себя, а на заднем плане стояла высокая женщина в ледяной короне и Кай. Пашка повернулся, но никого не увидел. Он опять взглянул на кусок зеркала. Теперь позади стоял Шелковый Человек. На груди Никодима на цепочке висел маленький серебряный ключик. Этот ключ был нужен Шелковому Человеку с самого начала. Всё остальное просто игра, чтобы освободить Ветер.

Мальчик встал на колени, ногу что-то кольнуло. Ножницы Атропос! Он совершенно забыл о своем оружии. Наверное, Кай не знал, что они у него есть. Наверное, Шелковый Человек не упоминал об этом. Пашка достал их. Теперь это его последняя надежда. Он аккуратно раскрыл ножницы и постучал папу по плечу.

— Чего тебе?! — спросил Никодим, поворачивая голову. Такое знакомое и такое далекое лицо смотрело на мальчика с раздражением и злостью.

— Прости, папа, если у меня не получится, — сказал мальчик.

Он протянул ножницы, пытаясь действовать, как пинцетом. Но как только дотронулся до зеркала…

Пашка ожидал, что у него ничего не получится; ожидал, что получится, и он сможет достать зеркало; ожидал, что ножницы разрежут осколок. Ожидал всего, но только не того, что произошло. Стоило ножницам Атропос дотронуться до зеркала, как оно растаяло подобно льдинке, а ножницы нестерпимо раскалились. От внезапной боли Пашка выронил их, и они, раскалившись докрасна, с шипящим звуком, ушли под лед. Посреди замерзшего озера разразился ад.

— Что происходит?! — прозвучал строгий женский голос сверху. — Кай!

— Я не знаю, моя королева, — голос Кая из надменного стал растерянным.

Пашка отпрыгнул от отверстия в форме ножниц, потому что из него полыхнул огненный фонтан. Но это не спасло мальчика от огня. Фонтан взорвался и объял пламенем весь зал. Но, как ни странно, пламя не обжигало. Оно растапливало лед, да, но не обжигало. Пашка увидел, как второй кусок зеркала в груди Никодима растаял, и в глазах отца появилось осмысленное выражение.

— Паша? — пробормотал отец.

— Папа! — крикнул Пашка. Но крикнул в пустоту. Никодим исчез. Точно так же, как исчезал Шелковый Человек — внезапно, вроде его кто-то стер.

Пашка посмотрел по сторонам. В глазах и сердцах людей таяли зеркала. На лицах появлялась целая гамма чувств. Сначала боль, потом удивление, потом прозрение и наконец — радость. А после они исчезали. Исчезали целыми пачками. Огонь продолжал бушевать, плавя зеркала и освобождая пленников. И до Пашки дошло — люди просто просыпаются. Они освободились от чар Снежной Королевы и теперь просыпаются! Но почему? Почему ножницы Атропос растопили их? Такие пламенные представления Пашка видел только в Огненном Царстве. И там же на какое-то время ножницы находились у Хранителя, а отдал их ему сам Шайтан. Значит, Пашка стал почтальоном не одной посылки, а двух.

Но вот фонтан перестал бить и Пашка понял, что сидит на каменном полу. Пламя из Огненного Царства полностью высушило озеро льда. От ножниц Атропос осталась только лужа расплавленного металла. Пашка сидел один в огромном помещении. Но ненадолго. Дверь, через которую он вошел, отворилась, в помещение вошли две фигуры. Мужская и женская. Кай и Герда.

* * *

В госпитале Совгаваньского района, в маленькой палате, мужчина, спавший почти два года, открыл глаза. Сначала черно-белого цвета, но потом вся зелень вернулась в них и Николай, он же Никодим, очнулся.

— Паша, — пробормотал он.