Сорные травы

– Ну давай, вспоминай. Тогда вся больница материлась сквозь зубы. Тогда в кардиологию привезли тётку лет под пятьдесят. Вырубилась прямо около кассы в супермаркете. Рядом чудом оказались два интерна, так они до приезда скорой двадцать минут держали тётку на непрямом массаже. Вытащили, можно сказать, на такой-то матери и молодом упрямстве. Одного потом врачи из «Скорой» откачивали – перенервничал пацан, сердце у самого прихватило. Тётку выписали через месяц – жива-здорова, поскакала как мустанг домой. А благодарные медицине родственники накатали заявление в прокуратуру и требовали найти тех двоих интернов. Потому что в ходе реанимационных мероприятий ребята устроили бабе трещину в ребре. И в связи с этим родственничкам, морально изуродованным ещё при рождении, захотелось стрясти денег с интернов. А то, что любой профессиональный медик точно бы при такой ситуации пару ребёр сломал, не восприняли ни родные пациентки, ни прокуратура. А когда вся больница отморозилась и никто не стал содействовать следствию, менты ещё и нас попытались приплести, как соучастников. Вот это стресс! А ты своими переживаниями кичишься.

– Кто говорит о стрессах? – донёсся с верхней площадки лестницы голос, искажённый коридором. – Кого излечить?

– Вадим, ты, что ли?

– Муа-га-га, – с раскатами мрачного хохота Деменко появился в проёме двери, ведущей в моё отделение. – Я тебя ищу уже минут двадцать, нужен совет.

Реаниматолог махнул рукой:

– Привет, предводитель невротиков!

– Привет, Паша, – кивнул Вадим. – Твой совет тоже лишним не будет. О! Коньяк! Годно – сейчас как раз настроение такое.

– Под кофе, – пресёк попытку я. – Ещё работать и работать.

– Ну, под кофе так под кофе, – пожал плечами Вадим. – Мне как раз сегодня коробку хороших конфет принесли. Через минуту буду.

И умчался потрошить личный продуктовый склад. Такая заначка формируется практически у каждого доктора, который хоть немного специалист в своём деле. И ничего в этом постыдного и преступного нет, как бы ни повизгивали журналисты и сетевые герои клавиатуры. Пусть бы сами попробовали пожить на зарплату врача полгодика – а потом бы сами взмолились, мол, заберите нас в родные уютненькие офисы складывать никому не нужные цифры в Excel и марать чистые листы Word нетленными статьями. Хорошо хоть встречаются иногда пациенты, которые оценивают по достоинству нашу работу и понимают, что без врачей жить будет совсем не так весело. Можно всех журналистов переквалифицировать в трактористы и плотники, блогеров загнать в агрономы, офисный планктон – мостить и строить дороги. Что-то изменится глобально в стране? He-а. Если и изменится, то только к лучшему – здоровая рабочая сила всегда нужна. А вот убери врачей – и в большинстве случаев легко оперируемый аппендицит станет приговором, пневмония с вероятностью процентов сорок закончится летальным исходом, камни в почках и жёлчном пузыре будут убивать каждого десятого после сорока. Но кто это поймёт и оценит, пока в сознании людей прочно торчит, как топор в затылке, мысль, что «врач должен», вне зависимости от времени суток, усталости доктора, финансирования государства?

Вадим притащил увесистую коробку «Mozart Mirabell», выполненную в виде тёмно-красной скрипки, минут через пять. Заодно прихватил пакет простого шоколадного печенья местной кондитерской фабрики.

– Такие конфеты даже кушать боязно, – пробормотал Паша, аккуратно наливая по чуть-чуть коньяка в большие керамические чашки.

– А коньяк Hennessy Extra Old разливать не боязно? – ехидно поинтересовался Деменко.

– Был бы Бйшу Martin «Людовик Тринадцатый» – тогда было бы боязно. А так нет, – парировал Паша. – Обычный Hennessy – это развод для колхозных олигархов. Разве что Hennessy «Ellipse» неплох. Правда, пробовал я его один раз, но вкус запоминающийся.

– Вот прям ты все эти коньяки каждый день пьёшь, что от Х.О. нос воротишь, – заметил психиатр.

– Не каждый день, и не каждый год. Но это не отменяет понимания, какой коньяк хороший, а какой так себе.

– Зажрался ты, Пашка, – сказал Вадим.

– He-а, всего лишь дистанцируюсь от грубой и обыденной реальности.

– Главное, слишком далеко не дистанцируйся – а то ко мне попадёшь.

– У меня на такие конфеты денег не хватит, чтобы одарить тебя за услуги.

– Ничего, расплатишься коньяками, что тебе пациенты таскают.

Я дипломатично прервал дружескую перепалку:

– За это и выпьем. За коллегиальную поддержку и взаимные обследования.

Вадим развернулся ко мне:

– Мы же кофе пьём. Может, ещё бокалами чокнемся?

– Ну, там же коньяк есть, значит, тост уместен. А в присутствии психиатра я чокаться не рискну, даже бокалами.

– Оп-па, – изумлённо протянул Вадим, всматриваясь в моё лицо. – А я и не заметил. Кто это так тебя?

– Сам, о тумбочку, – проворчал я.

– Да серьёзно, кто? Когда успел?

– Машка вчера буянила. Кстати, друже, спасибо тебе большое за совет. С него всё и началось.

– Ясно. Жена не оценила? – Вадим ехидно добавил. – Тогда дополним тост пожеланием взаимопонимания в семье.