Сорные травы

И выключил телефон. Вадим широкими шагами пересёк комнату, достал из шкафа рюмку, критически глянул на свет, чистая ли она, и ухватил за горло бутылку «Hennessy». Затем недрогнувшей рукой нацедил себе коньяк по самые края рюмки и быстро опрокинул её содержимое в себя.

– Кто это был? – поинтересовался я, с любопытством наблюдая за реакцией Вадима на разговор.

– Мэр, – коротко буркнул Деменко.

– Та-ак. А ты там каким боком?

– Прямым.

Диана тихо спросила:

– Что им от тебя нужно? Тебе нужна помощь? Если надо, я мужу позвоню.

– Дианочка, милая… – тут Вадим прервался, подошёл к шкафу и вернулся уже с четырьмя рюмками. Аккуратно их расставил на моём столе и наполнил янтарной жидкостью из бутылки.

– Давайте выпьем за то, чтобы всё было хорошо.

Раздал рюмки и, не дожидаясь нас, выпил сам.

Паша осторожно спросил:

– Вадим, что случилось?

Деменко задумчиво глянул на бутылку, но не стал её тревожить. Уселся на диван и объяснил:

– Что должно было, то и случилось. Где-то год назад прислал ко мне Олег Данилович мэрского сынка, чтобы я ему подписал свидетельство, что он вправе водить машину. Подвоха я сразу и не понял. Пока историю болезни не открыл.

– И что там? – спросила Диана.

– Эпилептик.

– Так ты подписал, – скривился Паша.

– А что было делать? – рявкнул Вадим. – Когда меня просит ваш главврач Олег Данилович, давит главврач ПНД Самойлов, а заодно и сам мэр звонит и говорит, что очень надо. Я хоть лечить этого малолетнего идиота взялся, чтобы он не разбился при первом же мигании стоп-сигнала от впереди идущей машины. И всё было бы нормально, если бы этот дурак не бросил принимать лекарства, мол, побочки ему не нравятся, силы мужской нет, как раньше.

Вадим перевёл дух. И Паша, и Диана, и я сидели молча, слушали и даже не знали, что сказать.

– Как я понял, он по Театральному проспекту ехал. А там, как раз с той стороны, где остановка, тополя плотно по обочине высажены. И ни одного здания. Ясно?

– Нет, – мотнул головой Павел.

– Тополя, равномерно, в ряд, солнце за ними, высокая скорость машины.

– Блядство, – выругался я. – Стробоскоп.

– Точно, – ткнул в меня пальцем Деменко. – Он, видимо, уставился на обочину – кто его знает, почему, – мелькающий свет его и накрыл, прямо за рулём, хрен знает на какой скорости. Всё остальное и так известно.

– А что они от тебя хотят? – спросила Диана.

– Да чтобы я приехал к мэрии и утихомирил толпу. Мэр думает, что если врач подтвердит, что его отпрыск эпилептик, это чуть снизит накал.

– Сомневаюсь, – заметил я. – Скорее, отвернут голову врачу за то, что подписал справку. А потом и за мэром пойдут.

– Второе – пусть. А первое меня не устраивает, – мрачно усмехнулся Вадим. – Тем более я предупреждал их, что этим рано или поздно закончится. Но дитё сказало, что хочет крутую машинку и права, – а как мэр может отказать родному сыну. Угроза-то не ему будет, а тем, кто по тротуарам ходит, – внедорожник хорошо защищён. Вот и получили вполне предсказуемый результат.

– А если бы ты упёрся? – спросила Диана, пряча глаза.

– Пытался чуток, – нехорошо усмехнулся Вадим. – Сказали, что работу мне будет трудно в этом городе найти.

– Извини, – прошептала Диана. – Получается, что и твоя вина… Как ты теперь?

– Работать буду, – буркнул Вадим и резко поднялся с дивана. – Спасибо за кофе и коньяк. Пойду прогуляюсь, пациентов гляну.

Более не оборачиваясь, Вадим вышел из ординаторской. Чуть помявшись, вслед за ним ушёл и Паша, сказав, что пора работничкам втык устраивать запланированный.

Диана грустно посмотрела на меня:

– Я же не хотела Вадима обижать…

– Он не обиделся, – успокоил я её. – Просто хочет побыть немного тет-а-тет с самим собой. Любой бы на его месте так отреагировал. Всё будет хорошо.

Хотя я сам в этом совсем не уверен. Но не дёргать же Диану моими сомнениями. И так вчера, кажется, Машку перепугал психами из-за разговора с Иоанном. Самому бы ещё понять, как относиться к прогнозам священника.

Я задумчиво осмотрел стол, где живописно расположились документы, истории болезни и прочая повседневная макулатура.

– Пойду я, – грустно сказала Диана. – Ты бумажками займёшься?

– А что ещё остаётся?

– Помочь тебе?

– Да иди домой уже – видно же, что на ногах еле держишься. Ты и так сутки отдежурила. Выспись хоть немного – кто его знает, сколько нам работы подкинет человеческая глупость в ближайшие дни.

Диана подозрительно посмотрела на меня:

– Ты как-то странно это сказал. Что-то знаешь?

Я в который раз поразился особому женскому чутью – подсознание у прекрасной половины рода человеческого умеет обрабатывать массивы информации прямо на ходу. Впору уже бояться так называемой женской интуиции.

– Нет, Диана, просто ты устала, – ласково ответил я, провожая коллегу до двери ординаторской. – Мне самому после дежурства разное чудится, тревожность взвинчивается до предела.

– Наверно, – вздохнула Диана и помотала головой. – Знаешь, Иван, мне в последнее время кажется, что будет только хуже. Не знаю, почему и как, но мне страшно. Я просто истеричка, да?

– Нет, Ди, – я дружески коснулся её руки. – Ты просто устала. Иди домой, выспись – и всё будет хорошо.