Сорок третий

Добрый день, будка, сосна, родное местечко! Вот я и пришел к вам, вольный и живой. Верю, что чужая неволя не затронет вас больше никогда. Не должна затронуть. Столько людей за это погибло.

Митя зашел в будку. Тут в два яруса солдатские нары, на полу бумаги, мусор. Трое солдат, спавшие на этих нарах, там дальше, возле насыпи, уснули навечно. Один будто знакомый — длинный, косенький, — он любил играть на губной гармонике.

Митя, выбравшись на пригорок, стоит под сосной. На ее стволе прибита латинская буква, кусты поблизости вырублены — охранники и тут сделали сектор обстрела. Из-под гвоздей по шершавой коре пробежала полоска застывшей смолы — живицы. Будто плакала сосна. Красивое отсюда, с пригорка, местечко. Такое, как тогда, до войны. Только два года и три месяца топтал родную землю враг, а кажется, прошла вечность.

Июль 1970 — май 1973 г.

ПОСЛЕСЛОВИЕ ОБ ИВАНЕ НАУМЕНКО И ЕГО ТРИЛОГИИ

В автобиографии Иван Яковлевич Науменко писал, что детство его совпало со временем, когда по пыльной улице родного поселка протарахтел первый трактор, а юность — с Великой Отечественной войной. В белорусскую же литературу он входил вместе с такими писателями, как В. Быков, А. Адамович, А. Карпюк. Прежде чем взяться за перо, все эти писатели прошли трудной жизненной дорогой. Иван Науменко был членом подпольной молодежной группы в оккупированных фашистами Василевичах, держал связь с партизанским отрядом капитана Манзиенко, собирал для него разведывательные данные, позднее стал бойцом партизанской бригады имени П. К. Пономаренко; после освобождения Красной Армией Полесья ушел на фронт, участвовал в боях под Ленинградом, на Карельском перешейке, в Восточной Пруссии и Силезии.

Писать Иван Науменко начал, как сам он считает, поздно: первый его рассказ появился в печати, когда автору было тридцать лет. Как бы наверстывая упущенное, за двадцать последующих лет напряженного труда писатель успел выпустить несколько сборников рассказов, написал четыре повести и три романа — «Сосна при дороге», «Ветер в соснах» и «Сорок третий», объединенные общностью сюжета и героев в трилогию.

Критики и литературоведы на первых порах рассматривали его «в паре» с В. Быковым. Между тем с первых шагов в литературе этот талантливый писатель обнаружил собственную творческую манеру, для которой характерно сочетание строгого реализма с тонким анализом и психологизмом. Можно сказать, что, любя романтическое в жизни, И. Науменко предпочитает рассматривать его при нормальном свете дня, а не при вспышках ракет, любит рисовать его в повседневных, а не в праздничных одеждах. Писатель почти не пользуется для его отражения сугубо романтическими средствами, исключающими полутона, светотени, всестороннюю, детальную обрисовку всех персонажей. Если Василь Быков охотно испытывает характеры своих героев в реальных, но не лишенных исключительности, остро драматических ситуациях, то Ивана Науменко больше привлекают люди, погруженные в повседневные заботы, и вместе с тем люди непрерывного, с виду неброского, но тем более героического подвига, так сказать, подвига духовного, люди, у которых, по верному замечанию критика Федора Кулешова, «всегда высокий моральный потенциал». Алесь Адамович, принадлежащий к этому же поколению прозаиков, в своей работе, посвященной современному белорусскому роману, писал: «В самом стиле И. Науменко проявляется его связь с тем поколением, которое очень рано, прямо со школьного порога, ступило на суровую дорогу войны».