Сorvum nigrum (СИ)

Но апогеем этой череды статей стала… нет, не статья! Это был своего рода рассказ о Темном лорде Воланде-Морте. Сквозь него тонкой нитью тянулись мысли, озвученные в предыдущих выпусках. Рассказывалось о том, откуда он взялся, какие кровные родственники у него были. Описывался быт Гонтов, их магические способности и внешние данные. Приводился небольшой отрывок интервью Лестата де Лионкура, в котором он рассказывал о взаимосвязи инцеста и психических проблемах зачатых между близкими родственниками детей. Разбирались явные проблемы Лорда, здесь же всплыло его настоящее имя — Том Марволо Реддл. Описывалось то, как магловская кровь помогла выправить многочисленные внешние и магические проблемы, но не справилось с ментальными. Делался прогноз на то, что если бы у Тома осталось потомство, оно было бы вполне вменяемо и магически одарено, но не так, как отец, а в меру. «Чрезмерная магическая сила так же является не нормальной, так что если Вашего ребенка называют вторым Мерлином — впору бить тревогу». Эта статья напомнила мне об одном важном моменте, который совсем вылетел у меня из головы — в Блэк-хаусе, в одной из спален, спала беспробудным сном Беллатриса, теперь уже Блэк. Благодаря тому, что ее муж скончался в стенах Азкабана, я смог ввести ее обратно в род.

В этой же статье рассматривалась развивающаяся наука маглов — генетика. Я не уверен, но у меня создавалось такое впечатление, что либо материал был привязан к учебному процессу, либо уроки подбирали исходя из интересов населения в данный момент. На следующий же день, после выхода статьи про Воланде-Морта наш маг крови — вампир Лестат рассказывал о тонкостях близкородственных браков. Сначала нам приводилась небольшая историческая справка, а затем был задан вопрос:

— Для чего в чистокровных семьях нужны фамильные гобелены?

— Чтобы можно было проследить историю своей семьи, мсье, — ответил Драко Малфой.

— И это тоже, — согласно кивнул Лестат. — Эта традиция уходит корнями в глубокую древность. Мы — волшебники. Наша кровь весьма необычна, но нас очень мало в сравнении с маглами. В стародавние времена, еще до Мерлина, волшебники заметили, что соблюдая некоторые условия при заключении брака, на свет появляются дети, имеющие хорошие способности к волшебству и имеющие более крепкое здоровье. Так же они отметили негативные последствия близкородственных браков, из-за которых на свет рождались дети с увечьями — слепые, глухие, горбатые, не наследующие магические способности. Так происходило не всегда, в некоторых случаях рождались вполне нормальные дети, но с возрастом их настигали различные недуги, такие как безумие, навязчивые идеи, неизлечимые болезни и внезапная смерть. В какой-то момент Совет волшебников принял решение, что каждая семья должна записывать свою родословную, чтобы снизить риски. Это стало первым официальным документом и назвали его «Фамильное древо». Фамилий раньше как таковых не было, за место них к имени приставляли прозвища — Черный, Вероломный, Мрачный и так далее. Имена звучали так, например — Арфанг Толстый, сын Арманда Мудрого или Матильда, дочь Георга Вонючего. Как вы могли заметить — девушкам прозвища не полагались. Некоторые получали свои «фамилии» исходя из деятельности, которой занимались, например — Эдвард Трубочист, Марк Гончар. Впоследствии эти приставки получали их дети без упоминания «сын» или «дочь». В основном от того, что одна семья часто продолжала деятельность своих предков, и не было смысла выдумывать новые прозвища. Были семьи гончаров, зельеваров, знахарей… Чародей не мог получить патент на свое изобретение, если не имел подобного документа. Это происходило потому, что и Совет зельеделов, и Совет превращателей и другие подобные им, подчинялись Совету волшебников. Но, кажется, мы отошли от темы. Со временем заветы предков забылись и сами волшебники извратили завещанные им законы. Кто скажет мне, что означает термин «Чистая кровь»?

— Это означает, что на протяжении многих поколений в одной семье не было ни маглов, ни грязнокровок, ни полукровок — только чистокровные волшебники с длинной родословной и чистой волшебной кровью, — первым же выкрикнул Малфой.

Лестат нехорошо улыбнулся и подобрался, будто кот перед прыжком на воробья.