Я не мог привыкнуть к этому ощущению — постоянному присутствию Гарри и Эмили в моей жизни. Я больше не был одинок, утратил внутреннюю тишину и спокойствие. Это угнетало с каждым днем все больше. Я чувствовал ответственность за мальчишку больше, чем за Эмили, которая, в отличие от Поттера, неплохо себя контролировала. Его эмоции вихрились, закручивались, сплетались с моими, вызывая всплески беспокойства и агрессии. Неприятия мира. Я снова чувствовал себя подростком, обуреваемый гормонами и сомнениями. Трезво оценивать происходящее становилось все сложнее. Мне и раньше приказывали присматривать за ним, но после ритуала я сам чувствовал необходимость в этом. Меня тянуло к нему, рядом с ним я чувствовал себя целым, однако внутренние противоречия приводили в ужас. Вместо собственных ощущений я порой оказывался в буре чужих эмоций, которые не удавалось подавить, уговорить себя успокоиться. Я часто терял контроль над собой и это пугало. Когда ощущаешь себя на четырнадцать, когда настроение в день меняется по десять раз, когда самый безобидный взгляд воспринимается как вызов — это сводит с ума. Я все прекрасно понимал и осознавал, но такое длительное давление на психику порой «выстреливало» в самый неподходящий момент. Казалось, что я очутился в эпицентре шторма и мне ничего не оставалось кроме как отдаться на милость стихии. Тогда это показалось мне верным решением.
-
Непреодолимое сексуальное влечение к ним обоим застилало мое сознание с каждым днем все сильнее. Желание сжигало меня изнутри, этот голод не поддавался контролю. Эффект оказался потрясающим с физической точки зрения. Еще ни с кем мне не было так хорошо. Я знал, я чувствовал, чего каждый из них хочет; практически слышал их мыли. Это знание одновременно делало меня сильнее и слабее. Вопреки бессонным ночам, я чувствовал себя бодрым и полным энергии. Эмили еще до начала всей этой кутерьмы объяснила кто она и в чем ее особенность, однако практика превзошла все теории. Самым большим минусом в сложившихся личных отношениях оказалось то, что я все больше привязывался к ним обоим. Тяжело считать посторонним человеком того, кто дарит тебе незабываемые ощущения.
Гарри ощущался одновременно как младший брат, сын, лучший друг, любимый человек. Мне нравилось смотреть на то, как он спит, ест, пьет, улыбается. Я мог наблюдать за ним часами. Лавина чувств, которая обрушивалась на меня время от времени, выбивала из колеи. Это можно сравнить с неожиданным ударом под дых. Определиться с тем кто он для меня я так и не смог. Казалось что он — это я. Часто я видел себя в его поступках, слышал себя в его словах и не хотел, чтобы он прошел по моему пути. Была в нем та безуминка, которая уже однажды толкнула его встать против всего мира, чтобы отстоять себя и он непременно сделает это снова. Я поступил примерно так же, уехав в Англию, бросив семью. Потом конечно сотню раз пожалел, но ничего изменить уже не мог. Вернуться было бы полнейшей глупостью.
-
С первого дня меня беспокоило отношение Гарри к Драко. Каждый раз, когда он слышал его имя, внутри поднимался гнев и ярость. Однажды это вылилось в ужасающие последствия. Я почти успел вовремя. Драко был жив, но сильно помят. Пришлось принимать меры, писать Николасу; Николь вызывала наших колдомедиков — парень впал в кому. Я спешил как только мог и то, что я увидел, заставило посмотреть на Гарри под другим углом: он оказался не просто жестоким — беспощадным. Он не собирался совещаться и просить совета у кого бы то ни было — он почувствовал опасность и отреагировал, словно дикий зверь. Голые инстинкты, которые ему предстояло усмирить.
-
Я понимал, что мальчишку нужно было наказать. Он и сам мучился чувством вины. В этом был весь Гарри — бросался в бой, а после сокрушался. Николас просил меня сделать его сильнее и я взялся за работу с еще большим усердием. Из класса он выползал, а иногда и ночевать там оставался, не в силах встать на ноги. После избавления от крестража его чувства походили на рваные ошметки ранее цельного полотна. Может он и не замечал изменений, или обманывал сам себя, но меня обмануть он не мог. Его чувства метались из крайности в крайность. Мои чувства метались вместе с ним.
-