Сorvum nigrum (СИ)

Когда Эмили смогла отыскать второй крестраж, мне в срочном порядке пришлось сократить свое общение со всеми. Тяжелее всего было Гарри. Даже короткий контакт с этой чудовищной вещью влиял на меня странным образом. Была ли виной тому моя психическая нестабильность или что-то еще, но приступы гнева захлестывали, заставляя говорить и делать то, чего я не хотел. Порой я сам не понимал что творю — меня бросало из одной крайности в другую. Самое странное заключалось в том, что тьма, навеянная крестражем, не исчезала после его разрушения, она лишь осела где-то внутри меня, дожидаясь удобного момента, чтобы вновь о себе напомнить.

-

Когда начались бесконечные встречи и разработка плана по устранению угрозы в лице Темного лорда, я практически каждый день уходил из школы, чтобы собирать интересующую нас информацию. Порой меня заменял кто-то из штата под оборотным зельем, чаще всего в выходные дни. Благодаря чувствительности Эмили мы смогли заполучить почти все кусочки души Темного лорда. Эти богомерзкие предметы действовали на меня угнетающе, пробуждали в моей душе все самое темное. Порой мне казалось, что ничего светлого во мне уже не осталось. Чувства побеждали разум.

-

На период временной недееспособности Гарри, Николас перепоручил всю его работу мне; Эмили страховала. Жить в таком темпе было трудно. Главная сложность заключалась в том, что работали мы в абсолютно разных стилях. Несколько раз мне приходилось подражать его работам, об этом мне не хочется вспоминать, но иногда, обычно в самый неподходящий момент, эти воспоминания всплывают на поверхность. После того, как мне впервые пришлось убить человека настолько жестоким и мучительным способом, я не мог спокойно смотреть на Гарри, на его безмятежное лицо, когда он спал. Я не верил, что человек, умеющий так искренне улыбаться и испытывать неподдельные эмоции способен на такое изощренное в своей жестокости убийство. Эти его две ипостаси не срастались в моем сознании. Я старался не думать о том, на что он способен. Судя по всему, жестокость и беспринципность Николаса передалась Гарри в полной мере и увеличилась, сплетаясь с магловской прозорливостью, ведь все убийства приносили хороший доход. Он умудрялся найти выгоду там, где ее казалось бы и не должно быть. Николас был в восторге от этой особенности своего внука и предрекал Вестникам достойное будущее. Я же не был в этом так уверен.

Не представляю как, но у Гарри появилась новая игрушка, с которой он развлекался до определенного момента. И, почему-то, мне было неприятно знать, что, забеременев, Ромильда находилась на порядок ближе к нему, чем я. Сначала я не воспринял девчонку всерьез, прекрасно чувствуя для чего она ему понадобилась, но после того, как осознал, что отныне эта малолетка навсегда станет частью его семьи, меня переклинило. Искусственно созданная связь укоренилась в моем сознании, заставляя признавать Гарри если не возлюбленным, то близким другом. Я неистово ревновал, но показывать это постыдное чувство не собирался. Вместо этого я стал думать о том, как разорвать опостылевшую связь.

-

Гарри изменился. Между нами на какое-то время установился полный штиль. Я продолжал следить за ним, используя свой дар невидимости, чтобы ненароком не всколыхнуть в его душе очередную порцию шторма. Эмоции его текли глубокой тихой рекой. Он часто находился в задумчивости и, наверное, не отдавал себе отчета где он. Я ходил за ним невидимкой, и лишь в постели был с ним. Так наша связь стала истончаться. Я чувствовал это. Эмили таскалась за ним, ощущая его одиночество, только вот он не искал ее компании, ему все чаще хотелось побыть одному. Это было вполне взрослое и осознанное желание, которое я уважал. Но оставлять Гарри вовсе без присмотра не собирался. Мне приходилось ему врать. За это я себя ненавидел, но наша связь заставляла меня делать все, чтобы он был счастлив. Даже ослабленная, она не позволяла мне пренебречь его душевным комфортом.

-

Мари донесла до моих ушей интересную сплетню — Гарри связался с некой Эвет Розье, дочерью Пожирателя смерти. По ее словам девчонка прибыла к нам из Франции и история ее жизни не самая приглядная. Когда я узнал, что грязная шлюха, которую имели почти все волшебники Франции и некоторые из приезжих, вхожа в его дом, я впал в ярость, но довольно быстро успокоился. Насколько знаю, верить Мари можно через слово, которое при этом нужно делить на два. Да, она могла раскопать интересную информацию, но минус состоял в том, что сведения порой не отличались качеством и достоверностью, ведь получены они были от таких же сплетников.