Сorvum nigrum (СИ)

Из-за громкого гудения пламени в камине я не расслышал, что именно назвал Николас, но после его слов пламя еще раз взметнулось и они исчезли. Если честно, то после того случая у Уизли я побаиваюсь подобных перемещений. А еще меня слегка удивило то, что они вот так же не отправились все вместе, ну или хотя бы кто-то из взрослых взял меня с собой. Уизли немного странные… даже для волшебников.

— Ну что, ребятки, — громко хлопнула в ладоши дама в черном коктейльном платье. — Те, кто здесь впервые, знайте — меня зовут Хиларис Мария Урсула де Коста Висенте, тот синьор в белом пиджаке мой муж — Дьего Жеронимо Густаво Висенте. Можете звать меня Мари и сегодня я побуду здесь главной. Никто не возражает? Вот и отлично! А ты кто будешь, милая? — подошла она к метоморфине.

К слову никто даже возмутиться не успел о том, что не хочет видеть ее ни то что главной, а, судя по выражению некоторых лиц, лицезреть не желает, в принципе. Такая реакция меня слегка насторожила.

— Нафрини Феме Саламех, — девушка говорила с неким акцентом, особенно заметным в фамилии — она произносила больше как «Сялямэх».

— Очень приятно, будь как дома! А ты, стесняшка, кто такой? — подошла она к тени за спиной араба.

— Камиль Гани Аль-Халаиль.

— Будешь просто Кэм, — бросила Мари, на что араб зло глянул на ее, и вся его покорность и спокойствие как рукой сняло, и нам явился злой и горящий желанием убивать парень.

— Галиб, он твой муж или любовник? — прямо спросила она, отчего у меня вдох на полпути застрял от такой неприкрытой наглости.

— Отэц! — гаркнул парень. — Он мой отэц, дженщына! Не смэй даже думать…

— Не кипятись, мальчик! Здесь все свои… — отворачиваясь, сказала она, подхватила со стола свой бокал и направилась к мрачному парню в черном. — Ну, а тебя как звать?

— Жан Матис Ребель.

— Француз значит… Вампир?

— Уи, мадам… — слегка поклонился он.

Все интереснее и интереснее. То-то выглядит он слегка голодным, наверное, примеряется в чью шею лучше впиться.

— А ты ведь Фламель, да? Николас никогда учеников не приводил, насколько знаю, а тут ты. То, что вы родственники это по глазам видно, так что не отвертишься. Как зовут тебя, счастливчик? — обратилась она ко мне, и в ее голосе я заметил некое волнение и предвкушение.

— Корвус Фламель, — представился я, вставая.

На фоне недавно прозвучавших имен, мое звучало несколько куце, как будто из него выкинули как минимум половину, а то может и больше.

— Это все? — удивилась Мари.

— Да, — поспешил я ее разочаровать и, слегка улыбнувшись, добавил: — У англичан довольно простые имена.

— Может хотя бы Корвус Николас Фламель? — не унималась она.

— Пока не заслужил! — улыбнулся я и откинулся на спинку диванчика.

Не буду же я ей говорить, что меня нужно звать лорд Гарри Джеймс Поттер, регент рода Блэк, а теперь еще и наследник рода Фламель. Звучит пафосно и не по возрасту. Ну, а если придется вступать во все права, то всё совсем плохо будет — граф Корвус Николас Гарри Джеймс Фламель-Поттер, регент рода Блэк. Самого Дамблдора переплюнуть можно! А если представить, что в светском обществе я должен буду представляться полным именем, а в конце прибавлять еще и «можете звать меня граф Фламель», то вообще свихнуться можно. Я же так весь вечер представляться буду, а если гостей будет больше сотни, то до утра. Это я еще умолчал несколько дальних ветвей, которые, в принципе, тоже могу прихватить, но это уж пусть мои дети и внуки разгребают, а на мой век и этих трех родов хватит с головой. А вот потомкам, чтобы за главенство глотки друг другу не рвали, будет где развернуться. Но пока я — это еще я, так что буду здесь для всех Корвусом Фламелем, тем более о своем героическом прошлом Николас просил не распространяться. Дама еще пару секунд меня рассматривала, а затем подошла к кареглазой девушке и, указав на нее, сказала:

— Это Эмили Гуапа, а это, — она указала на «паучиху», — Дебора де Герра.

Эмили слегка улыбнулась и осмотрела новеньких, а Дебора встала и, раскинув руки в стороны, произнесла:

— Чао, а тутти! — сверкая при этом ослепительной улыбкой.

— А это сестры Уайт, — показала она на девушек у камина, — Мэйбл и Одри.

Кто из них кто я так и не понял. Тем более что они никак не отреагировали на то, что их представляли. Они вообще производили впечатление кукол, выставленных в витрине.

— Онора Коннолли, — указала она на девушку со шрамом, — ее семья берет самые непосильные заказы, результат, как видите, на лицо.

Услышав эти слова, девушка не расстроилась, а наоборот широко и открыто улыбнулась. Мэри подошла к ней и тихо, еле слышно, спросила:

— Ты как?

— Что мне сделается? Жива, как видишь, а глаз — это пустяки! Я и с одним кого хочешь уделаю.

— Ну, вот вроде и познакомились! — потерла руки португалка. — А теперь давайте напьемся!