Сorvum nigrum (СИ)

Спешить было некуда, так что я вновь взялся за сигарету. Докурив, я привел в порядок сначала себя, затем паренька, удалив всю сперму, как с его лица, так и изнутри — нельзя оставлять своих биологических следов на теле жертвы. Склонившись над ним, я влил в него еще одну порцию бодрящего, не удержался и впился страстным поцелуем в его пухлые губы. Должен заметить получилось ничем не хуже, чем с девушкой, но этот эпизод я затру в собственных воспоминаниях. Пришло время продолжить начатое. Я вновь взял «поводья» и потянул, когда кол вошел в него на тридцать сантиметров я предпочел остановиться и рассмотреть его повнимательнее. Глаза паренька были красными от слез и не только — несколько капилляров в них лопнуло, и теперь он чем-то смахивал на Темного лорда. Интересно, а у Тома есть анус? Ведь, насколько я помню, во время возрождения мужских, да собственно и женских, причиндалов у него не имелось. Хотя, может, он уже исправил эту оплошность.

Я направился в заранее приглянувшееся мне место, левитируя за собой человека с бревном в заднице. Собственно оно только вошло через зад, а находилось уже в кишках, порвав прямую кишку и, возможно, мочевой пузырь. По моим расчетам острие заканчивается где-то в районе желудка, и не должно было пробить диафрагму. Но еще, как говориться, не вечер! А вот и он — муравейник. Теперь самое жестокое: я стал приподнимать паренька таким образом, что он оседлал бревно и остался сверху как рождественская звезда. В вырытую с помощью магии яму я установил бревно и закрепил. Кол я не стал делать высоким, так что его ноги не доставали до земли всего сантиметров пятнадцать. Струйки крови, поддаваясь законам гравитации, стремительно стекали на землю, рядом с муравейником, жертва корчилась, а я внимательно наблюдал.

В книжке по истории я прочитал о том, что это была излюбленная казнь Влада Цепеша, известного так же как Граф Дракула. Знаешь, а я его понимаю — зрелище завораживающее! Я когда в том однодневном году прибывал, охотился и рыбачил попутно. Так вот, я тогда освоил охоту на рыбу при помощи заостренной палки. Просто стоишь в реке, как дурак и высматриваешь рыбу, затем метишься и кидаешь в нее самодельное копье. Раз на раз не приходится, но когда на острие палки трепыхается твоя добыча — распирает гордость. Вот чем этот парень не добыча? Я выследил его, схватил, а теперь он дергается на моем «копье». Внутренний, немного гаденький голос, с сарказмом отметил, что свое «копье любви» я в него тоже не забыл воткнуть.

А вот и мелкие букашки полезли вверх по стволу: кое-кто пристроился возле струйки и поглощал липкую красную жижу, а кто-то, видимо очень пытливый, пытался выяснить, откуда же им привалило это счастье. Я наколдовал себе кресло, сигарету и бокал вина — не стоять же мне все это время! Умирать он будет довольно долго, возможно несколько дней, но мне достаточно провести здесь пару часов, ну, может чуть больше. Мальчик-то совсем хилый и боль терпеть не умеет, так что через некоторое время, так как я перестал вливать в него зелье, он умрет от болевого шока. Под тяжестью собственного веса альфонс уже ниже съехал по стволу, и кончики его больших пальцев касались земли. Он пытался приподнять себя, упираясь в землю, но, судя по его гримасе, это доставляло больше боли, чем облегчения.

Мураши же уже вовсю ползали по его голому телу и нещадно вгрызались в его кожу. Он попытался их стряхнуть, дернувшись, но от этого только глубже насадил сам себя и уже твердо стоял ногами на земле. В этот момент послышался звук разрываемой плоти, я даже скривился, представив, что он при этом испытал. Должно быть, он окончательно порвал жопу, пробил диафрагму и, возможно, задел легкое. Видимо от потрясения и, не сомневаюсь, чудовищной боли, он отключился. А я развеял созданные мной удобства, вылил на его голову банку заранее припасенного жидкого меда, замел свои следы и вернулся портключом в дом деда.

Изъяв воспоминания, я поместил их в думосбор и начал редактировать. Для начала я затер не только свое лицо, но и всю фигуру, в общем; изменил голос, стер сцену с поцелуем — ни к чему заказчику смотреть на такие нежности, так же, стер информацию о его заначках и наложил заклинание самоуничтожения после первого же просмотра. Затем нажал пальцем на кнопку, и мое отредактированное воспоминание аккуратно перетекло в заранее подготовленный флакон. Очень удобно — не надо вылавливать его палочкой, как в обычном омуте памяти. Все-то Николас предусмотрел!

-