Соседи и родня Оттавии Малевольти

–Это оскорбительно, Орин, ты же опять исчезаешь на пол года!

–Быстро встала и пошла!– прикрикнул муж.

–Не ори на меня! Привык командовать матроснёй! И сам превратился в быдло!

–Вербальное насилие с твоей стороны меня доконало!– огрызнулся капитан.

Громко хмыкая, Лэсли накинула халат и вышла из спальни.

Орин стал развязывать галстук, как из коридора донёсся возмущённый крик Нормана:

–Буркс, я лишу Вас жалованья!

Филдинг выскочил на лестничную площадку. Невозмутимый Руперт Буркс выслушивал претензии Сэндлера.

–Буркс, Вас никогда не дозовёшься! Что Вы делали всё это время?

–Норман, отстань от Руперта! Он – мой личный камердинер, и не обязан выполнять твои поручения.

–Чёрт знает что происходит!– ругнулся адвокат и спустился с лестницы.

–Не стоило из-за меня ссорится с родственником,– сказал слуга.

–Руперт, ты мне гораздо роднее какого-то там Нормана. Я вырос у тебя на руках. И ты, как лучший друг, сопровождаешь меня в плаваньях.

На корабле сожаление о покинутой красоте и любви Оттавии не покидало капитана Филдинга.

Однажды утром, уже к концу плаванья, он вышел из своей каюты и взревел на лоцмана:

–Морского ежа тебе в глотку!

Корабль оказался гораздо севернее, и со всех сторон плыли айсберги.

Но, казалось, не только океан усыпан дрейфующими льдинами, но и небо, по которому, не торопясь, едва заметно, плыли пышные, словно взбитый мусс, облака.

Не успел капитан открыть рот, чтоб отдать приказ, как раздался треск ломающихся досок по правому борту.

–В трюм, латать пробоину!– заорал Филдинг.

Кто-то с перепугу сиганул за борт.

Капитан сам помогал заделать дыру в трюме. Воды внутрь попало не очень много, льдина сомкнула края отверстия, но для их груза любое количество воды было губительно: сухие листья чая не терпят влагу, и были испорчены. Моряки аккуратно отломали края от ледяной глыбы и быстро приколачивали доски.

Глядя, как за борт выбрасывают мокрые пачки чая, Руперт вздохнул:

–Море, как полчище варваров, отняло у нас все богатства.

–Море – всегда риск,– угрюмо отозвался Орин,– Продадим то, что осталось.

Их судно благополучно преодолело остаток водного пути до провинции Квебек на востоке Канады, и по реке Святого Лаврентия дошло до города Квебек. Было начало февраля 1.814 года.

Сбывая перекупщикам остаток товара, Филдинг спросил у одного предпринимателя:

–А не нужен ли Вам самоцвет, которого зеленее нет?

–Хотите продать свой перстень с изумрудом?– обрадовался предприниматель.

–Да, за тысячу фунтов.

–За такую эксклюзивную драгоценность я за ценой не постою.

В разговор вмешался Буркс:

–Сэр, не продавайте перстень. Это же Ваш талисман.

–Я заплачу достойные деньги. Тысячу двести фунтов,– настаивал купец,– Изумруд способствует хорошему улову, а у меня есть рыболовные шхуны. И к тому же этот камень восстанавливает зрение, если на него долго смотреть, а моя мать уже плохо видит.

Орин вслух рассуждал:

–С одной стороны – это подарок мамы, но с другой – напоминание о той, о ком хотел бы забыть, у неё такой же перстень с рубином.

–Срочно нужны деньги?– окликнул Филдинга бородатый верзила, что прислушивался к торгу,– У меня есть халтурка. Пошли, обсудим.

–Этот человек слывёт сомнительным дельцом,– шепнул перекупщик.

Но Филдинга потянуло к незнакомцу.

Бородач назвал сумму сделки, и у молодого капитана загорелись глаза. Он не знал, что груз надо доставить на территорию враждующего государства. С сентября прошлого года некоторые земли и озёра Канады перешли к США. Орин постоянно был в плаванье и газет не читал. Знал, что Англия воюет против экспансионистской политики США в пользу Канады, но каких успехов достигла армия, понятия не имел.

–Вы очень торопитесь?– уточнял капитан.

–Очень.

–Но для многих мужчин воздержание – болезненный процесс. Для отдыха команды нужна пара деньков.

–Но…как бы Вы не передумали после, капитан.

–Я – джентльмен и слов на ветер не бросаю.

–Хорошо, я Вам верю.

Вечером, входя в бордель с Рупертом, Орин сказал другу:

–Наваждение прошло. Я могу уже видеть красоту других женщин.

–Значит, твоя любовь прошла?

–Увы – ещё нет.

На следующий день капитан Филдинг скупал у индейцев пушнину.

–Руперт, ты останешься на складе охранять шкуры, когда я уйду в наметившуюся небольшую экспедицию.

–Я это уже понял. Только гляньте, какую прекрасную шкурку испортила моль.

–Да, жаль. Чёрт создал моль, когда Бог создал пушных зверей.

К ним подошла следующая группа туземцев. Среди ирокезов была девушка, вместо платья на ней была одежда индейского мужчины. Её соплеменники относились к ней уважительно и покровительственно. «Какая-нибудь сумасбродная дочь вождя»,– решил Орин.

Ещё удивляли коротко обрезанные волосы индианки.

Заметив изучающий взгляд белого, один из ирокезов пояснил:

–Враг из другого племени схватил её сзади за волосы, желая снять скальп, а храбрая девушка отрезала волосы острым лезвием, а затем кинула тот нож в противника.

–Я думал: снимают скальп только с воинов.

–Она последняя из своей семьи, шаман разрешил ей носить одежду мужчины, добывать еду охотой и защищать себя.

–Как тебя зовут?– спросил Орин у индианки.

–Я забыла.

–Как можно забыть своё имя?– рассмеялся парень.