Соседка

Дина отвечала своему собеседнику отрывисто и в основном односложно. Грудь высоко вздымалась, а взгляд, лихорадочно блестевших глаз, вновь застыл.

– Мама!!! – закончив разговор, заорала Дина. Алла Сергеевна, а заодно и Вадим Николаевич, и Леля дернулись от неожиданного вопля.

– Что случилось? – осторожно поинтересовалась мать.

– Мне срочно нужны какие-нибудь книги о Москве! У нас есть? Нет? Наверное, нужно сходить в библиотеку?…

Дина быстро начала ходить по комнате. Алла Сергеевна, переглянувшись с мужем, подошла к дочери и осторожно, но крепко ухватила ее за плечо.

– Дина! Что случилось? – она посмотрела Дине в глаза. – Кто звонил?

Дина тоже посмотрела на мать рассеянным, не совсем адекватным взглядом.

– Это Георгий. Наш с Лелей знакомый из Сочи. Он едет в Москву. Спросил, устрою ли я ему экскурсию по городу. – Без какой-либо интонации, как робот, проговорила Дина. Алла Сергеевна слегка улыбнулась, на этот раз, выдохнув с облегчением мысленно. Дочь не спятила, и ничего страшного не произошло. Она просто, совершенно очевидно, влюблена. Всерьез.

– Ну и скажи на милость, почему тебя так взволновала его просьба? Ты меня напугала! Ты всех нас напугала.

– Мама! Ты не понимаешь!… – Дина снова начала было метаться по комнате, но маленькая, властная рука матери вновь заставила ее остановиться. Дина судорожно вздохнула. – Он летом возил нас с Лелькой по разным интересным местам. Показывал нам все. И куда бы мы ни ездили, он нам столько всего рассказывал. Ужасно интересно. Правда, Лелька?

– Правда, Георгий очень…

Дина нетерпеливо махнула на сестру рукой, заставив ее замолчать на полуслове. Родители, стараясь скрыть улыбки, снова переглянулись.

– Он ждет, что я тоже буду его водить по интересным местам и рассказывать, что-то интересное. А я знаю про Москву, только то, что мы проходили в институте. – Дина беспомощно посмотрела на всех присутствующих по очереди. – Что я ему про архитектурные стили буду рассказывать? Про балюстрады, капители и фронтоны? Да он умрет от скуки и будет думать, что я скучная и занудная дура. Он ждет чего-то интересного. Он…

Алла Сергеевна решительно развернула к себе, начинающую впадать в истерику дочь.

– Дина, – заглядывая в глаза дочери, сказала она мягко и улыбнулась, – он не ждет ничего интересного. Ему не нужна никакая экскурсия по Москве. Он хочет увидеть тебя. И ждет встречи с тобой, а не с московскими достопримечательностями.

Дина недоверчиво посмотрела на мать. Потом засмеялась и всхлипнула, и закрыла лицо руками.

– Я думала, что он уже забыл меня. Что мы больше не увидимся, – выдохнула она.

– Я рада, что ты больше не будешь чахнуть и пребывать в унынии и меланхолии. А то я уже начинала волноваться. Ты сама не своя от бабушки вернулась. Я все не могла взять в толк, что с тобой случилось. – Алла Сергеевна улыбнулась. – Надеюсь, ты нас познакомишь? Обещаю выучить что-нибудь интересное. И блеснуть при знакомстве своим рассказом.

Притянув к себе Динину голову, она погладила светлые волосы.

– Какая же ты у меня еще глупенькая. Слава богу, хоть Лелька пока ни в кого не влюбляется и не ведет себя, как безумная.

Леля слегка улыбнулась матери, надеясь, что улыбка выглядит естественной, и она ни чем не выдаст того, что творится у нее внутри.

Глава 23

– Товарищ, майор, разрешите обратиться, – расплывшись в улыбке, Абдурахманов уселся на край стола Ерохина.

– Разрешаю, – ухмыльнулся Ерохин. – Если не можешь смириться, что я выше по званию, попросись у шефа в командировку.

– Нет, спасибо. Это ты везучий. Этот абрек мог ведь и не в ногу тебе свой кинжал воткнуть, а еще куда-нибудь. – Абдурахманов заржал. – Так, что я как-нибудь в капитанах похожу.

– Чего там с делом о перестрелке в ночном клубе? – решив, что не мешало бы и поработать, поинтересовался Ерохин.

– А ничо, – Абдурахманов взъерошил волосы на затылке. – У всех амнезия. Двадцать человек свидетелей и никто ничего не видел. Кто-то выпустил в жертву полную обойму, а кто этот кто-то никто не заметил. То ли все двадцать свидетелей дауны, то ли они все врут. Тебе какой вариант больше нравится?

На столе Ерохина зазвонил телефон. Сняв трубку и прикрыв ее рукой, он сказал:

– Сейчас поедем, будем им память освежать. На даунов они вроде не похожи, так, что будем отучать врать.

Абдурахманов пошел к своему столу.

– Ерохин, – гаркнул, ныне уже майор Ерохин в трубку.

– Саша…

– Да, Марин? – несколько удивленно сказал он. Жена, за все время, звонила ему на работу считанные разы. – Что случилось?

– Ничего, – голос как всегда нейтрально-равнодушный, как будто прямо из трубки веет холодом. – Я хотела оставить записку, но потом решила все же позвонить. Я ухожу.

– Куда? – непонимающе спросил Ерохин.

– Никуда. В другую жизнь. Я ухожу от тебя.

Майор застыл, трубка, зажатая в руке с такой силой, что побелели костяшки пальцев, стала влажной и скользкой. Ладони стали настолько мокрыми от пота, как будто он, помыв руки, не вытер их.

– Марин, – не с первой попытки сумев вытолкнуть из себя воздух и слова, сказал, он, наконец, – почему ты хочешь уйти?