Соседка

– Хозяйством занимаешься? – кивнув на хлеб и кефир, сказал он. Леля не ответила, ясно, что вопрос риторический. «Светский» разговор, в момент вынужденного совместного ожидания возле лифта. Воспитанные люди так себя и ведут.

Лифт, как назло никак не приезжал. Откуда-то сверху доносились голоса. Ерохин раздраженно постучал кулаком по двери. Что за идиотская манера зайти в лифт и болтать? Он покосился на стоявшую рядом девчонку. Тоже чудо. Нос задрала выше головы. Сама оскорбленная гордость и достоинство. Мало ему проблем на работе, так еще эта пигалица, от безделья придумавшая себе, что влюбилась в него, а теперь сама же и дуется. Какой только чушью не забита голова в этом возрасте. Об уроках лучше бы думала. Ощутив нарастающее раздражение, он уже собрался развернуться и пойти пешком по лестнице. В этот момент, лифт, ожил. Чертыхнувшись про себя, Ерохин уставился в дверь лифта. Уходить уже было глупо. Стоял, стоял, а когда лифт поехал, взял и пошел пешком. Как будто решил сбежать.

– Александр Игоревич, а как расследование того дела? – неожиданно спросила малолетняя пигалица с головой полной чуши. Ерохин вытаращил на нее глаза.

– Нормально, – ответил он так же, как перед этим на заданный им вопрос ответила она.

– А о человеке, который убил тех девушек, что-то известно?

Ерохин мысленно вздохнул. Понятно. В любовь наигралась. Теперь решила поиграть в детектива. Хорошо бы ее отшлепать и в угол поставить, чтобы мозги на место встали. Хорошая девчонка, но в голове полный винегрет. Куча глупостей, одна другой хлеще.

– Извини, тайна следствия, – постарался отшутиться майор.

– Мне кажется, – не очень уверенно сказала она, – что это может быть один человек. Наш бывший сосед Николай Борисович. Я видела…

– Леля! – он повернулся к ней и твердо посмотрел в глаза. – Хватит. Слышишь! Во-первых, те фотографии ты вообще не должна была видеть. Это материалы дела, которые не предназначены для посторонних.

Двери лифта открылись на шестом. Ерохин придержал их рукой – чем он хуже вечно болтающих в лифте домохозяек? У него тоже важный разговор с маленькой, милой, но в силу своего возраста, совершенно полоумной девчонкой. Так, что тем, кому нужен лифт, придется подождать.

– Короче, забудь про это дело. Поняла? Хватит этих игр, то в любовь, то в сыщиков. – Он со злостью посмотрел на нее. – Тебе нужно учиться, с подружками в кино ходить, наряды обсуждать. – Глаза у него были холодными-холодными. – Ты маленькая девочка, вбившая себе в голову всякие глупости. Так можно напридумывать такого, что потом сама будешь не рада. Ты не понимаешь, что у кого-нибудь могут быть неприятности из-за твоих дурацких фантазий? Хватит! – рявкнул он. – У меня и без тебя проблем хватает. Не осложняй мне и другим жизнь еще больше. Займись чем-то, что подходит для твоего возраста.

Она одарила его таким взглядом, что он почти восхитился. В глазах девчушки было презрение, злость и как ему показалось разочарование. Он ее разочаровал! Ну и хорошо. Быстрее выкинет из головы всякую ненужную чушь.

– Пока, – сказал Ерохин и отпустил, наконец, двери. Усмехнувшись, он пошел к своей квартире. Надо же. Девчонка всегда казалась ему такой мямлей. А у нее темперамент оказывается, будь здоров, если ее разозлить. Один взгляд чего стоит, прямо как у тигрицы.

Леля с силой захлопнула за собой дверь. Он даже слушать ее не стал. Считает ее глупой, маленькой дурой. Боится, наверное, что она снова пристанет к нему со своими признаниями и начнет на него вешаться. Леля шмыгнула носом. Глаза щипало, но она не позволила себе снова начать рыдать. Хватит! Все. Александр Георгиевич Ерохин для нее больше не существует. Леля снова шмыгнула носом. «Я больше его не люблю!» – твердо сказала она себе. Судорожно вздохнув, Леля подошла к письменному столу и вложила листок с маской в свой блокнот «детектива». «Я больше не люблю его!» – снова повторила она про себя. Встав у окна, она некоторое время смотрела неподвижным взглядом на находящийся за ним маленький уголок города, принесшего ей столько страданий. «Я больше не люблю его!» – прошептала она.

Глава 28

– Ты меня простишь?

Леля улыбнулась.

– За что?

– За то, что я такая ужасная гадина и такая ужасная подруга, – подойдя к ней, тоже улыбнулась Вика.

– Ты не ужасная подруга. Просто, я влезла не в свое дело, – Леля пожала плечами.

– Спасибо тебе, – Вика обняла Лелю. – Я просто разозлилась. Разозлилась на себя. Из-за того, что мне самой не хватало смелости сказать правду. Валерка вчера вечером пришел ко мне домой, – она засмеялась, – с цветами. Первый раз! Представляешь! Сказал, что ему все равно, люблю я хоккей или нет. И в субботу мы с ним идем в кино.

– А как же «Зенит-Сокол»? – улыбнулась Леля.

– Он отдал билеты друзьям. Я предлагала все-таки сходить, но Валерка сказал, что эти выходные будут только для нас, никакого хоккея, – лицо у Вики было счастливое.

– Я рада, что вы все выяснили, и между вами больше нет секретов, отравляющих ваши отношения.

Глаза у Вики блеснули озорным огоньком.