Соседка

Леля сняла трубку. Руки у нее дрожали. Вытащив из сумки, визитку Ерохина, оставленную им когда-то ее отцу, как он сказал, на всякий случай, и которую она в тот же вечер забрала и всегда носила с собой, Леля набрала номер.

– Ерохин! – после седьмого или восьмого гудка, рявкнула трубка.

– Александр Игоревич!

– Да, кто говорит?

– Это Леля, Ваша соседка.

– Привет, – несколько озадаченно поздоровался майор.

– Александр Игоревич, я его нашла. Это он.

– Кого нашла? Кто он?

– Николай Борисович. Это он убивал тех девушек.

Голос у нее был взволнованный. Ерохин мысленно чертыхнулся. Опять двадцать пять. Он уже был уверен, что она повзрослела и прекратила заниматься всей этой ерундой.

– Леля…

Понимая, что сейчас он прочтет ей очередную лекцию о маленьких девочках с глупыми фантазиями, она оборвала его на полуслове.

– Я слежу за ним. Я увидела, как он выходит из подъезда и пошла за ним. Сейчас он в булочной. Это он. Я знаю. Я вдела маску у Вас на фотографии. Это он. Приезжайте.

Быстро продиктовав адрес, она повесила трубку. Леля совсем не была уверена, что сосед ей поверил и воспринял ее слова всерьез. Но она сделала все, что могла. В этот момент Николай Борисович вышел на улицу. Отвернувшись к телефону, она осторожно посмотрела, куда он направится. Вероятно, он возвращался домой. Помахивая пакетом с хлебом, он шел в том же направлении, откуда они пришли несколько минут назад. Немного поколебавшись, Леля пошла следом.

–

Ерохин сердито положил трубку на рычаг. Он уже хотел плюнуть на звонок девчонки. Но, что-то в ее голосе, на этот раз, заставило его задуматься. Мысленно проклиная Лелю Федоренко с ее девичьей необузданной фантазией, он поплелся к компьютерщикам.

– Толян, можешь пробить мне информацию про одного человечка. И машины, все какие у него были, заодно проверь. Спустя несколько минут, коллега, маг и волшебник компьютерных технологий, предоставил нужную Ерошенко информацию. Майор, со скучающим видом, исключительно для очистки совести, пробежался по страничке распечатки, и внезапно, чуть не снеся с ног Толяна, вставшего, как раз в этот момент, из за своего стола, вылетел за дверь.

– Леха! Быстро, поехали! – прорычал Ерохин. Абдурахманов ошарашенно уставился на него из-за кружки только что налитого чая.

– Сейчас. Дай, чай-то допить, только сел…

– На х… твой чай, потом допьешь! Быстро давай!

Абдурахманов поднялся из-за стола и с явным неудовольствием пошел за спятившим приятелем.

– Чего за спешка-то? На пожар что ли едем? Прошу прощения за цинизм, конечно, но наши клиенты, обычно никуда уже не торопятся и вполне могут подождать лишние пятнадцать минут.

Ерохин сунул другу распечатку.

– Чего за мужик?

– Бывший сосед.

– Понятно. Тогда точно нужно бегом бежать, ломая ноги, – проворчал Абдурахманов.

– Посмотри, какая у него машина. Не та, которая сейчас, а которая была до этого.

– ВАЗ-2106 1982 года. Цвет Медео.

– Это голубой, – глядя застывшим взглядом на дорогу перед собой, обгоняя другие машины и опасно проскакивая между ними, сказал Ерохин.

– Ты чего, думаешь, твой сосед это и есть наш психопат? – почти весело спросил Алексей.

– Не знаю, но вполне возможно.

– Может, объяснишь? – Алексей подозрительно покосился на приятеля. – А то вообще-то такое ощущение, что ты сам спятил.

Ерохин проскочил в узкий просвет между грузовиком и легковушкой, и Абдурахманов даже инстинктивно вцепился в сидение.

– Сань, давай, ты чуть-чуть потише поедешь. Я, конечно, тоже люблю быструю езду, но все-таки когда это не угрожает напрямую моей жизни и жизни окружающих.

– У меня есть соседка…

Абдурахманов заржал.

– Тоже маньячка? У вас там весь дом с тесаками и с бензопилами? Как ты-то еще живой?

– Она совсем девчонка. Лет семнадцать-восемнадцать, – проигнорировав обуявшее приятеля веселье, сказал Ерохин, совершая очередной опасный маневр на повороте.

– Господи, на хрена я с тобой в машину сел?! Видел же, что ты не в себе, – вполне серьезно проворчал Абдурахманов.

– Эта девчонка как-то сказала, что подозревает этого соседа, что это он маньяк.

Абдурахманов развернулся к нему с удивленно-ироничным выражением на лице.

– А ты, чего, с девчонкой соседкой дела об убийствах обсуждаешь? – рот у него снова растянулся в радостной улыбке. – Вы там прикольно живете, я смотрю.

– Нет. – Ерохин помотал головой. – Случайно вышло. Я папку домой взял. Тут она зашла. Короче, случайно папку задела, фотографии рассыпались.

– Я ничего не понял, кроме того, что ты мог девчушке, на хрен, всю психику подорвать своими фотографиями.

– Долго объяснять. В общем, не знаю с чего, но она сказала, что подозревает его, – Ерохин мотнул головой на распечатку.

– Ну, слушай, это же бред полный. Просто вот взяла и начала ни с того ни с сего подозревать соседа? – Абдурахманов ухмыльнулся. – Может он ее с сигаретой застукал и обещал родителям рассказать или просто вредный был, и она решила ему, с чисто детской непосредственностью, тоже пакость подстроить. Может, она надеялась, что ты его прямо во дворе шлепнешь, – снова заржал Абдурахманов. – Подростки они вообще полоумные, ты же знаешь.

Ерохин помотал головой.