Соседский ребенок

Иду за ним на кухню и выхожу в сад. У меня нет желания затевать обсуждение, но Мартин продолжает, хотя и не видит никакой реакции с моей стороны:

– Ты замечала, что к ним постоянно приезжают какие-то люди? И они, паркуя свои машины, бесцеремонно заезжают на бордюр или на соседские площадки. Я даже видел, как они парковались у вас. Ты должна заявить им, что такое поведение неприемлемо.

– Я не замечала, – отвечаю я.

– Ну а я видел, – упорствует он. – Оставляю записки у них на ветровом стекле, но они, кажется, не обращают на них внимания.

Раздраженно выдыхаю, стараясь не застонать. Обычно я спокойно отношусь к его занудству, но сегодня он доводит меня до такого бешенства, что мне хочется гаркнуть на него.

– И еще кое-что, – продолжает Мартин, понизив голос. – Не хочу совать свой нос в чужую жизнь, но я считаю, что тебе надо знать, что твой муж очень много времени проводит в доме Клиффордов.

– Ты это о чем? – Мы с Домиником очень расположены к молодой паре из номера два, но я бы не сказала, что мы с ними близкие друзья. И Доминик никогда не говорил, что бывает у них.

– Ну, не люблю выбалтывать чужие секреты, – говорит Мартин, с извиняющимся видом пожимая плечами, – но я сам видел, как молодой Доминик часто заходит к ним.

– Что ты подразумеваешь под «часто»? – резко спрашиваю я.

– Может, раза четыре или пять. Обычно после его возвращения с работы. А еще я видел его у них по выходным.

Я хочу сказать Мартину, чтобы он не лез куда не надо, однако я еще хочу выяснить, о чем речь.

– И подолгу он там бывает? – спрашиваю, ненавидя себя за то, что выслушиваю сплетни о собственном муже.

– Гм, трудно сказать. Недолго. Только время я не засекал. – Мартин фыркает, но я говорю себе, что он как раз из тех, кто засекает. – Несколько минут, наверное, – добавляет он.

– Уверена, что Доминик просто навещал их по-соседски, – говорю я, желая погасить алчный блеск в глазах Мартина. Вероятно, он догадался, что сильно разбередил мне душу своими откровениями.

– Не доверяю этой парочке, – говорит он. – Скажи Доминику, чтобы был осторожен. Они шумные и легкомысленные, а еще в них есть что-то порочное, изворотливость какая-то.

– Они просто… беззаботные люди, любят повеселиться, как и большинство двадцатилетних, – говорю я.

– Гм. – Мартин складывает на груди руки.

– Как бы то ни было, – говорю я, спеша закончить визит, – на что я должна посмотреть?

– Ах да. На этот раз у меня есть план, так что можем проверить мои предположения. – Он торжествующе трясет листком бумаги. – Как я уже говорил, меня беспокоит, что подведение фундамента под соседскую пристройку нарушает целостность моего фундамента. Я думаю, они строят ее слишком близко к забору. – Мартин, тыча пальцем в план, еще несколько минут бубнит о высотах и вертикальных проекциях.

Я перебиваю его:

– Так давай пойдем к соседям и все измерим.

– Отличная идея, Кирсти. Пойдем добывать веские доказательства.

Я подхватываю Дейзи и иду за Мартином через дом к входной двери. Когда мы проходим по коридору, Мартин останавливается и закрывает приоткрывшуюся дверь под лестницей, но я успеваю заметить объемистые сумки, составленные на верхней ступеньке лестницы в подвал. Я узнаю логотип – они из «Той шэк». Откуда у Мартина фирменные пакеты из магазина игрушек?

Мне становится неуютно. У Мартина нет ни детей, ни внуков, если не считать ту дурацкую куклу его покойной жены. Я застываю как вкопанная. В душе появляется нехорошее чувство.

– Пошли, Кирсти, – говорит Мартин, поворачиваясь ко мне. – Что ты там замерла? В чем дело? – Он улыбается, показывая желтые зубы, и на меня накатывает приступ тошноты. Что за человек мой сосед? Я же, по сути, совсем не знаю его. Как я решилась прийти к нему, да еще и с ребенком? Ведь никто не знает, где я.

Неожиданно я вспоминаю, что в «Той шэк» продаются еще и товары для младенцев – молочные смеси, подгузники.

А что, если у него там настоящий ребенок?

И именно его плач я могла слышать в радионяне. Господи! Не исключено, что наш сосед психопат.

«Беги отсюда, – кричит внутренний голос. – Уноси Дейзи подальше от него».

– Извини, Мартин. – Как ни удивительно, я говорю спокойным и уверенным тоном. – Вспомнила, что у меня важное дело. Мне надо идти.

– Что? Сейчас? Но ведь мы не…

– Извини, – обрываю я его.

– Ты не можешь уйти, – говорит он. – Ты же сказала, что поможешь мне.

Мой взгляд прикован к входной двери впереди. Зря я поспешила со своим отказом, надо было подождать, когда мы выйдем из дома. Здесь он может помешать мне уйти. Я подавляю поднимающийся во мне ужас и делаю шаг к двери, гадая, хватит ли у Мартина наглости не выпустить нас из дома.

Затаив дыхание, я прохожу мимо него, затем толкаю входную дверь, мысленно молясь о том, чтобы он не втащил нас обратно.

– Кирсти, мне очень нужно, чтобы ты пошла со мной, – говорит он, опуская руку мне на плечо.