Читаем Соска полностью

Вошел во вкус, понял, за что любят лошадей и какие мышцы развивает гольф, почему нельзя доверять скромным порядочным женщинам, а кокаин нюхать с полировки, почему не стоит бросать десятку в шляпу попрошайки и вкладывать в нефть, если уже вложено в недвижимость, осознал, что есть вещи, которые не купишь за деньги, и что от этого они в сотни раз желаннее, и бросил курить.

Может быть, он и следил за моими успехами, может быть, что-то там подправлял, а где-то ненавязчиво подтормаживал, главное, что я этого не знал. До той поры пока он действовал втихомолку, в свое удовольствие, мне на него наплевать. Наплевать!

Познакомился с умной девушкой и пережил такой особенный роман, что вдруг подумал, а не пора ли завести Колотофф-джуниора.

Конечно, я прозондировал почву, хотя и чувствовал себя при этом циничным покупателем. Оказалось, что Мишель и в действительности — дочка владельца яхт-клуба. Так что после условного слияния наших с тестем капиталов на воспоминании о нем можно будет поставить такую жирную точку, что не увидишь и кончика ботинок. Черт, вот въедливая штука! Все еще продолжаю рассматривать каждый свой шаг в преломлении к его особе… Свадьбу назначили на конец июня.


Мама не смогла приехать, сославшись на здоровье. Я настойчиво продолжал успокаивать совесть тем, что высылаю ей много денег. Да только что ей до них? В Канаду переезжать она не хочет, на новую квартиру тоже… Ей хочется, чтобы я просто всегда был рядом, а не прилетал пару раз в год. Обычный родительский эгоизм. Обычный родительский эгоизм?


За сутки до церемонии, выслушав подробный доклад секретарши о том, что все, что только можно приготовить к такому важному событию, как это, готово и большего просто невозможно придумать, я купил огромные солнцезащитные очки, сел в свой красный «Бентли» (я эту машину не любил и пользовался редко) и покатил на стройку — решил пригласить Дюкруа.

Стареющий расист работал теперь на меня, не подозревая, откуда на него свалился ответственный пост. Да еще и на старость глядя: он уже пару лет как был на пенсии, когда его по моей просьбе отыскали и предложили непыльную работу консультанта с хорошим окладом.

Несмотря на то что на спине его красовалась эмблема Kolotoff Inc, мой бывший мучитель и не подозревал, что является пружинкой в механизме, который с утра до вечера тешит мое самолюбие. А не подозревал он об этом, потому что я его оставил «на потом», в качестве самой пикантной закусочки.


На объект я явился в сопровождении подобострастного руководителя стройки, который в моем присутствии не знал куда себя деть и пристраивался то слева, то справа, то сзади. Кончилось все тем, что я просто решил забыть про его присутствие.

Дюкруа я заметил издалека. Сгорбленный, но еще бодрый, он что-то там объяснял двум верблюдовидным работничкам-эмигрантам, вероятно делая все возможное, чтобы максимально унизить их.


Дорогу мне преграждала лужа грязи с белесой пленкой из цементной пыли. Я хотел было поворчать на ее счет, но мой подобострастный сопровождающий уже поскакал на пятках прямо по ней, чтобы позвать Дюкруа.

Он сказал моему бывшему мучителю пару слов, тот оторвался от чертежей и рассеянно посмотрел в мою сторону.

Что-то не давало мне насладиться моментом. А ведь я смаковал его заочно годами. Я хмуро следил за тем, как руководитель стройки вытаращил на Дюкруа глаза и что-то нашептал ему в ухо. Наконец до ветерана куклуксклана дошло, что его хочет видеть «самый главный босс». Он подбоченился, постаравшись выглядеть моложе, кивком послал слушателей куда подальше и поспешно принялся сворачивать чертежи в трубочку.


Дюкруа уже семенил в мою сторону, без разбору шлепая по луже и заискивающе щурясь против солнца, когда я резко развернулся и пошел обратно к машине. Не доходя пары метров до «Бентли», я сорвал с носа очки и с хрустом раздавил их об асфальт.


К двухэтажному особнячку, в котором Колотофф теперь проживал, я подъехал, когда сумерки превратили садик перед домом в нехорошую темную массу.

Я подумал, что скоро, когда я буду возвращаться поздно вечером, то в окнах будет уютно гореть огонь, а из кухни — доноситься славный запах жареного мяса. Мишель так славно готовит телятину со сморчками! Последний день холостяцкой жизни, а я так и не отпраздновал как следует. Не хочется признаваться самому себе, но… Не отметил, потому что не с кем. Так друзей себе здесь и не нажил. Сначала менталитет, а теперь вот деньги. Трудно отличить искренность от прилипалы, времени много нужно, чтобы проверить человека, а времени нет. Эх, где же вы мои старые дружбаны с бутылкой «Балтики»! Ничего, напиться никогда не поздно.

Покрышки захрустели гравием по дорожке, ведущей к гаражу. В свете фар промелькнула чья-то тень. Или показалось? Пора бы уже обзаводиться охраной… И свет не включился, механизм сломался что ли?

Точно, нет электричества. Гараж тоже не открывается. Я отбросил дистанционку и вылез из машины.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман
Север и Юг
Север и Юг

Выросшая в зажиточной семье Маргарет вела комфортную жизнь привилегированного класса. Но когда ее отец перевез семью на север, ей пришлось приспосабливаться к жизни в Милтоне — городе, переживающем промышленную революцию.Маргарет ненавидит новых «хозяев жизни», а владелец хлопковой фабрики Джон Торнтон становится для нее настоящим олицетворением зла. Маргарет дает понять этому «вульгарному выскочке», что ему лучше держаться от нее на расстоянии. Джона же неудержимо влечет к Маргарет, да и она со временем чувствует все возрастающую симпатию к нему…Роман официально в России никогда не переводился и не издавался. Этот перевод выполнен переводчиком Валентиной Григорьевой, редакторами Helmi Saari (Елена Первушина) и mieleом и представлен на сайте A'propos… (http://www.apropospage.ru/).

Софья Валерьевна Ролдугина , Элизабет Гаскелл

Драматургия / Проза / Классическая проза / Славянское фэнтези / Зарубежная драматургия