Сосуд и зеркало. Развитие эмоционального ресурса личности в психотерапии

В данной композиции предыдущие темы находят свое развитие. После зимы приходит весна, принесет ли она обновление? Лед взломан, но поток слишком бурный, и сильным течением вместе с грязью сносит все, что попадается на пути. Ледяная защита холода, которая сковывала, уступила место разрушительной ярости. Баобаб – мощное дерево – вырван с корнем, он находится рядом со стрекозой, которая здесь уже мертва. Фигурки Черной мадонны и клоуна (мужская и женская) тоже сносит течением, они могут символизировать архетипическую родительскую пару. Здесь они более ясно определены, чем в предыдущей композиции. Они неприятны, потому что за внешней маской святости и веселья скрывали свою сущность, то, какие они есть на самом деле, и теперь их, разоблаченных, сносит потоком ярости. Часы не ходят, как будто время остановилось или Зоя обращается к тому периоду жизни, когда оно было остановлено. Здесь, как и в предыдущей композиции, слышится отчаяние. Теперь оно звучит не в протяжном вое полярного волка, а в громком пронзительном крике упрямого осла и карканье вороны, которая сидит так, как вороны обычно сидят на остове после пожарищ или сражений.

Рис. 2.19. Зоя. Поднос № 4 «Течение»

На сознательном уровне в настоящем находится стекло, похожее на надгробие. Зоя сказала, что это не зеркало, а лед, и связала его с историей о Кае и Снежной королеве. Снежная королева удерживала Кая от весны, любви и самой жизни. И если бы ему удалось собрать слово «вечность» из осколков льда, то он навсегда остался бы в чертогах мерзлоты героем, поглощенным холодной мертвенной Матерью. Здесь стекло целое и может символизировать вечный покой. И как раз напротив него, в глубине подноса, размещен черный варан. Как и корова в предыдущем подносе, он бесстрастный наблюдатель, который многое повидал и ничему не удивляется, холоднокровное животное. Как будто время остановлено в момент затопления, а возможность находиться в другом пространстве защищает от переживания непереносимых захватывающих чувств. О соприкосновении с психической травмой и болью говорит и то, что Зоя хотела залить поднос водой, а то, что она не сделала этого, – о трудности воссоединения со своими чувствами.

В композиции на этом подносе усилен образ мертвенной Самости, она представлена мертвыми баобабом и стрекозой. И в то же время Самость не может быть мертвой. Баобаб не утонет, но в таком положении он выглядит мертвым, утратившим связь с питающей его землей. Упорядочивающая сила Самости оказалась подавленной деструктивными импульсами.

Большинство фигур на подносе лежат или наклонены. На сдерживание ярости и гнева в «берегах» уходит так много сил, что их не остается для созидания, для чего-либо нового в жизни. Несмотря на столь бурный поток водной стихии, энергии, поднос вызывает чувство бессилия, одиночества и печали, потому что этот поток разрушает, увлекает за собой объекты.

Наверху находится маленькая церковь, о которой ничего не было сказано, – это островок спасения.

Поднос № 7 (рис. 2.20). «Жертва»

Бабочка трепещет, как живая. Жалко ее, совершенно невозможно вырваться. Пауки – они и есть пауки. Такова природа их, никакого отношения у меня к ним нет. Воспринимаю их такими, как они есть. Конечно, бабочке не хочется быть пойманной. Череп не пугает. Чувствую себя связанной по рукам и ногам, причем сама собой. Никто не говорит, что делать, не оценивает. Это все только во мне. Что мне мешает двигаться?

Рис. 2.20. Зоя. Поднос № 7 «Жертва»

Данная картина раскрывает важную центральную тему. Зоя постепенно приближалась к ней, а ее разные грани высвечивались в предыдущих композициях. В самом центре подноса под сетью двух пауков находится бабочка. В предыдущих композициях была примерзшая ко льду стрекоза, которая не могла взлететь, теперь бабочка оказалась пойманной в паутину, и «ей совершенно невозможно вырваться», что опять же возвращает нас к идее о мертвенной Самости. Зоя связала это ощущение безысходности со связанностью по рукам и ногам, причем она связала себя сама. В данной композиции в виде пожирающих пауков отражены также находящиеся внутри темные разрушительные свойства психики, то, что ее съедает и мешает двигаться вперед. Жертвенность и агрессивность, темное и светлое создают единый образ.

Если посмотреть на композицию в целом, то рисунок ландшафта и мокрого песка определенно напомнит ту же бабочку. Итак, в этой многогранной композиции можно увидеть двух пауков и двух бабочек. Одна бабочка расположена внизу по центру, сверху над ней – два паука, в свою очередь являющиеся телом другой бабочки с крыльями, контурно обозначенными предметами. Выполнение картины в форме мандалы характерно для манифестации Самости – центрального архетипа целостности.

Прежде чем продолжить размышления, остановимся еще раз на важных для данного конкретного случая юнгианских представлениях о Самости, высказанных ранее.