Сотканные из лжи

— Прекрасно. Кэтрин не устроила истерику? Хотя о чем я спрашиваю. Ей даже повод не нужен. Жаль, что в этом году бал проходит у Фоксов. Их семье и так не отмыться от позора, а присутствие Кэтрин лишь усугубит положение Фоксов. Она точно ударит в грязь лицом перед семьей Шейни. Первые приглашенные, Фокс как обычно отхватил жирный кусок. В нашем доме я бы не дала этой мерзавке и рта раскрыть. Я бы вовсе настояла, чтобы ее там не было.

Я проглотила ком с негодованием, заталкивая его куда поглубже. Виктор и Шарлотта могли бы не настаивать о присутствии Кэтрин, если так боялись, что она опозорит их.

— Энтони и Тайлер тоже получили приглашения, — сказала я и сразу прикусила язык.

На несколько секунд мама замолчала. Следующий вопрос выбил весь воздух из легких.

— Эшли, ты же не общаешься с мальчишкой Гилла? — Теперь ее голос сочился раздражением.

— Нет, — резко ответила я, мысленно отвешивая себе подзатыльник.

Мама судорожно выдохнула, доводя меня до сердечного приступа.

— Джефф узнал, что его сын вернулся в Бостон и учится в Болфорде. Он и настоял на его приезде.

Легкие заполнили все грудную клетку. Я не могла вдохнуть. Не понимала, хорошо ли или плохо, что именно Джефф настоял на присутствии Тайлера.

— Ладно, милая, я пойду выбирать отцу костюм. Позвоню завтра.

— Пока, мам.

Сердце лихорадочно стучало в груди. Щеки потеплели. Я не хотела возвращаться в комнату и сталкиваться с Колин. Поэтому и взбежала по лестнице на второй этаж, надеясь, что Тайлер заметит и найдет меня в библиотеке.

Тишина окутала со всех сторон. Здесь никого не было. Лишь собственный стук каблуков нарушил спокойствие. Я скрылась в одном из карманов. Пыталась выровнять дыхание. Я, наверное, должна была рассказать Тайлеру о Джеффе. Но вместе с тем сомневалась, имею ли право вмешиваться в его жизнь. Он так и не рассказал, почему уезжал в Бостон. Видимо, не считал нужным. Чувства наслаивались, запутывая меня еще больше. Редкие встречи не давали ответов на желанные вопросы, но и я не готова была услышать правду, ведь раз за разом предавала то хрупкое, что образовывалось между нами.

Меня разрывало на части. Я искала выход во тьме без капли света. Ни одной подсказки или намека. Все то, что возникало в груди, разбивалось при встрече с Колин или разговором с мамой. Имела ли я право требовать что-то от Тайлера, когда сама открещивалась от любой связи с ним? Нет. Это действительно несправедливо и нечестно. Но и отстаивать было нечего. Мимолетная слабость с Тайлером ощущалась восхитительно, потому что я понимала: об этом никто и никогда не узнает. Если и существует на свете человек, способный унести мои секреты в могилу, то это Тайлер Гилл.

Минуты сменились часом. Я бросила взгляд на телефон и вздохнула. Он либо не захотел прийти, либо не увидел меня. И первое ранило сильнее, чем все остальное. Я продолжала верно ждать, отчасти потому, что не хотела возвращаться к себе. Колин бы продолжила вчерашний допрос и вывела бы на чистую воду. И я бы хотела бы велеть ей не совать свой нос в чужую жизнь. Но… Очередное но, не имеющее под собой основания. Я так дорожила дружбой с Колин, сама не зная почему. Пришлось отсеять все остальные мысли, чтобы погрузиться в это утверждение.

Колин неплохой человек, но слишком увлекается разбором чужой жизни. Ей проще указывать, что делать другим, нежели разбираться своими делами. Она из тех, кто точно знает, как нужно жить, но при этом не соответствует этим правилам. Она всегда игнорирует мои увлечения, в то время как я поддерживаю ее. Колин перебивает, затыкает и отмахивается, будто мое мнение совершенно не имеет для нее значения. Так почему же я продолжала цепляться за Колин?

Страх. Я панически боялась остаться одна. Стать изгоем. Одиночкой. Человеком, которому не к кому подсесть. Не с кем поговорить. После того, как Кэтрин сбежала, я ощущала это липкое, отвратительное чувство. Кроме мамы не осталось никого, с кем бы я могла поговорить. Семь месяцев молчания. Семь месяцев тишины, пока я не поступила в Болфорд. Там мы и познакомились с Колин. Но какой смысл в дружбе, если я постоянно хочу побыть в тишине? Наедине со своими мыслями. Одна.

«Как известно, предрассудки труднее всего искоренить из сердца, почва которого никогда не была вспахана и оплодотворена образованием; они произрастают упорно, стойко, как плевелы среди камней». Строчки, выделенные Тайлером, всплыли в голове. Я открыла уже прочитанную книгу и в сотый раз уставилась на них. Смогла бы я искоренить предрассудки из своего сердца?