Сотня свадеб и другие (не)приятности

– Родители мои, – вяло признался он. – И княжеская семья фейри, наши соседи. Они специально ради этого соплячку-княжну притащили на отбор, подсовывали мне под нос, вдруг куплюсь на ее сияющие крылышки. Тьфу! Мелкая и бледная, одевается просто, смотреть не на что!

– Плохо так говорить о даме, тем более у нее за спиной, – слегка рыкнул дракон.

– Дело вкуса, – отрезал эльф. – Вам нравится – вы и любуйтесь.

– Хваленое воспитание во всей красе! – фыркнул Стефан.

– Вы знали, что во дворец привезут болотную нечисть? – вернулся к основной теме дракон.

Эльф попытался состроить невинные глазки, но вышло настолько неправдоподобно, что даже я поняла: врет.

– Возможно, – уклонился он от прямого ответа. – Я лично – нет, но разговоры такие слышал.

– От кого?

– От компаньонки моей сестры.

– Сходится, – вставила я, поднимая Пауля на руки и подходя ближе. – Теперь понятно, о чем на балу разговаривали эти двое.

Принц, проследив за моими манипуляциями, начал тихо оседать в траву.

– А ну, нечего барышню из себя строить. – Амадо наклонился и тряхнул эльфа за воротник, приводя в чувства. – Дома истерику закатывать будешь. Ну нежить, ну ручная, не ожидал?

– Как это вообще возможно? – сипло уточнил он. – Неужели ты и правда поглотитель?

– Вот еще! Стопроцентный человек. – Я погладила серую голову питомца. – Но перед тобой отчитываться не буду. Ты зачем в меня вообще стрелял?

– Это не я! – гораздо увереннее, чем раньше, выдохнул ушастый. – Мерзкие фейри все переиграли, а вину решили свалить на меня. Понятия не имею, в какой момент наш прекрасный план перестал работать, но, думаю, это из-за тебя, иномирянка.

– То есть ты признаешь, что стрела из священной рощи?

– Угу, – кивнул горе-заговорщик. – Я таких в своей комнате потом нашел еще десяток. Думаю, старая карга подкинула, чтобы вы за мной охотились и в ее сторону не глядели.

– Куда дел остальные стрелы?

– Сжег, ясное дело. Не отдавать же вам.

– А еще называете свои дубы священными, – разочарованно протянул Стефан. – И не жалко природу портить?

До ответа принц не снизошел.

– А сюда ты как попал, высочество? Похоже, старые друзья оказались не совсем друзьями? – продолжил допрос Амадо.

Ответом ему стал целый монолог в духе шекспировской драмы: о несправедливости мира, о корысти крылатых, о подлости предателей и много-много прочей лирики, из которой стало ясно, что бедного невинного принца пнули в спину и спровадили сюда через дыру в пространстве. Тут его спеленало звукоподавляющим заклинанием, а когда начал дергаться – подняло в воздух. Впрочем, кто именно пнул, осталось неясным: сзади же били.

– Потрясающе, предатели предали друг друга. Крайне символично, – подвел итог дракон. – Но вы, ваше высочество, самый бездарный заговорщик из всех, которых я встречал. Теперь последний вопрос: что за магия пульсировала у вас в покоях? Никак к батюшке с матушкой за советами обращались? Или оружие запрещенное передавали по спецканалу?

– Это не имеет отношения к делу, – вдруг задрал подбородок эльф. – Это личное.

– Да куда уж более личное, чем то, что вы уже рассказали? Выкладывайте, иначе вот этот… дедлайн… все равно в ваши мысли залезет.

Эльф до хруста сжал челюсти, остроконечные уши стали пунцовыми. Впрочем, дракон выглядел удивительно серьезно, даже я поверила, что Пауля в самом деле попросят вмешаться.

– Понимаете, – осторожно начал принц, – у меня на отборе тоже свой интерес имелся. Сердечного характера, так сказать. Но, увы, объект моих чувств остался холоден и неприступен. Пришлось немного позаниматься очаровывающей магией. Исключительно в законных рамках, – добавил он быстро, пресекая на корню лишние вопросы. – Но, когда стандартные фокусы не сработали, я решил попробовать нечто специфическое, присущее только эльфам. Ну вот эту пульсацию вы, вероятно, и почувствовали.

– Ого! – Дракон казался искренне удивленным. – И что ж за гордячка посмела не оценить оказанной ей великой чести?

– Не ваше дело, – злобно буркнул принц. – На нет и суда нет.

– Имя! – рявкнул дракон так, что все подпрыгнули на месте.

– Гвидо! Гвидо Флоэрино! – истошно взвизгнул принц. – Это все он! Он! Наваждение мое! Горе и отрада моего сердца!

И, спрятав лицо в ладонях, разрыдался, словно маленькая девочка. Не знаю, как мне удалось не расхохотаться в голос. Надо же, страсти тут кипят нешуточные, а я и не заметила. Впрочем, Ги отлично разбирается в людях, эльфах и других существах. Неудивительно, что его сердце не откликнулось на призыв сородича даже с любовной магией.

Над поляной повисло неловкое молчание, забавно, но Стефан сдержался, хотя, видит Небо, все, что вампир думал, читалось на его лице, как на страницах книги.

Спустя пять минут плечики эльфа перестали вздрагивать, он по-простецки вытер сопли рукавом и поинтересовался уже более спокойно:

– Больше у вас вопросов не осталось, уважаемые лорды? Тогда, ввиду чистосердечности и добровольности моих признаний, могу я рассчитывать на ответную любезность? Пожалуйста, не говорите никому, что это я выдал детали заговора! Иначе мне не видать денег на содержание до конца десятилетия!