Сотня цветов. Японская драма о сыне, матери и ускользающей во времени памяти

От станции немного пешком в сторону моря, перейти дорогу под надземной магистралью – и тут же будет вход на территорию кампуса. Из ворот лился поток студентов, в основном парней: все-таки здесь обосновался факультет морского дела, а это, наверное, по большей степени занятие мужское.

Да уж, дурная голова ногам покоя не дает, зачем я сюда приехала? Из одного только желания увидеть его… Что же он обо мне подумает – стыд-то какой! Терзаемая этими мыслями, я виновато прошла через ворота.

* * *

Никто из охранников и в ус не дул: проникновение на территорию кампуса прошло успешно.

На крышах зданий переглядывались, поблескивая, серебряные купола обсерваторий. У каждого корпуса стояли деревянные скамейки, они почему-то оставались невостребованными студентами.

Я последовала вглубь кампуса и вышла к стадиону. В тот момент там тренировались команды различных спортивных клубов: по футболу, регби, спортивной гимнастике – кого только не было. Но даже такому количеству людей было не под силу занять все пространство широченного поля.

За стадионом была обустроена небольшая гавань, где стоял безупречно белый корабль. Вспомнилось, как воодушевленно Асаба-сан рассказывал о том, что здесь у них имеется учебное судно. Вероятно, это оно и есть.

12 АПРЕЛЯ

Вчера не дописала, так что возвращаюсь к прежнему повествованию.

На стадионе я, засматриваясь на корабль, присела на скамейку. Может, Асабе-сан когда-нибудь выпадет случай выйти на нем в море. Но куда ему придется плыть? Куда-нибудь в Азию или в Европу? А если в Африку? Стоило только представить, что его не станет рядом со мной, и сердце тут же стало истекать кровью. Эти переживания все никак не отпускают меня.

* * *

Погрузившись в себя, я и не заметила, как солнце стало уплывать за горизонт.

– Юрико, это ты ко мне приехала? – донесся из-за спины бархатистый голос, я повернулась и поймала добрый взгляд Асабы-сан. – Я отчитал все лекции, выхожу на улицу, дай, думаю, пройдусь немного. Подхожу к стадиону, смотрю – фигура знакомая. Вот ты меня, конечно, удивила!

Асаба-сан мило улыбнулся и присел рядом. Надо же: мы, не сообщаясь между собой, оказались в одном месте. Похоже, между нами существует какая-то особая связь.

* * *

– А почему ты стал заниматься кораблями? – задала я вопрос, который давно уже вертелся у меня в голове. Теперь, когда мы вместе любовались белым кораблем, было самое время наконец поинтересоваться.

– Ой, вообще я хотел стать архитектором, – признался Асаба-сан и, выдержав паузу, продолжил: – Но на экзаменах я провалился и в итоге подался учиться на инженера. А там уже пришел к кораблям. Я в целом всегда неровно дышал к транспорту, а к кораблям – так тем более. Вот машины – что с них взять? – их же штампуют сотнями, тысячами! А корабли – это другой разговор: их не производят, их строят – как дома. И каждый из них уникален.

Всегда, когда речь заходила о работе, Асаба-сан начинал говорить скороговоркой. Видимо, он так воодушевлялся, что ему хотелось быстрее всем поделиться. Интересно, замечал ли он за собой эту особенность?..

– Первый функционирующий самолет появился в 1903 году, первая машина – в 1769. А корабли существовали еще пять тысячелетий назад. В Древнем Египте с их помощью перевозили камни по Нилу. А крепостные стены в замках Эдо и Осака? И в этом случае огромные камни доставляли именно на судах.

– Мне тоже нравятся корабли. Их вид так завораживает… – только и успела вставить я.

Асаба-сан только набирал обороты:

– Я же занимаюсь гидродинамикой, для нас особый интерес представляет гребной винт судна. Стоит лишь немного поменять его форму – и этим, например, можно снизить уровень потребления топлива. Какое тут непаханое поле для исследований! Представь только: даже для уравнений Навье – Стокса – а на них в значительной степени опирается сама гидродинамика – до сих пор не найдено общего аналитического решения, – выпалил он и притих.

Я молча смотрела на него. На мгновение показалось, что его позабавил мой ступор, но он тут же сконфуженно улыбнулся и спокойно сказал:

– Прости, тебе, наверное, не очень интересно это все слушать…

Он растрогал меня, я смущенно взяла его за руку:

– Ты что! Открывать для себя что-то новое – это всегда интересно!

15 АПРЕЛЯ

Как-то раз, после одного из наших занятий по фортепиано, мы с Асабой-сан разговорились. Речь зашла о родителях. Я призналась, что после того, как добровольно стала матерью-одиночкой, родители перестали поддерживать со мной общение.

Асаба-сан рассказал, что, когда ему было пять лет, его отец, который тоже занимался наукой, променял семью на работу за границей.