Сотня цветов. Японская драма о сыне, матери и ускользающей во времени памяти

– Да-да, именно! Даже не верится, что могут существовать такие люди, которые уверенно действуют в таких ситуациях!

– И вообще, как по мне, избегать нежелательного общения – это решение вполне себе взрослое!

– Ну так-то да, – рассмеялась Y, с девичьим изяществом прикрывая ладонью рот.

Каждая наша встреча будто возвращала меня во времена студенчества. Консерватория в моих воспоминаниях была светлым местом, которое, казалось, было уготовано нам самой судьбой.

– А, так вот, про домушника – ох и неординарный он попался! Стащил он только альбом с фотографиями, сумку потрепанную, сувениры из разных поездок – всякие памятные вещи, в общем.

– И что, ни сберкнижку, ни деньги даже не тронул?

– Вообще ничего ценного, говорят, не взял.

²⁷⁶ – Ух, от этого только сильнее мурашки по коже!

Y отбила мою подачу аккурат по той идеальной траектории, которую я себе рисовала. А когда я рассказывала эту историю Асабе-сан, он лишь сухо кинул: «Да, верно, нервничал, торопился: вот и схватил, что первое под руку попалось».

– Не говори! Словно часть воспоминаний из жизни выкрали. Не в квартиру залезли, в душу, считай! Как же мерзко!

– Ага… Раз такое дело – интересно просто стало: деньги – понятно, в любом случае как-нибудь можно выкрутиться, а вот пропажа какого предмета тебя сильнее всего вывела бы из равновесия?

– Дневник. Упаси боже! – ответ выскочил в ту же секунду.

Если этот дневник попадет в чужие руки, я же с ума сойду! Что обо мне подумают!

– Ой, и правда! Только не это! – воскликнула Y.

– А ты тоже ведешь дневник? – подала голос непродуманная прямолинейность.

Она молча кивнула в ответ, и я полезла с новым вопросом:

– О чем пишешь?

Улыбка исчезла с лица Y. Я поняла, что все-таки переборщила, и, дабы не давать воли языку, поднесла кружку ²⁷⁷ с чаем ко рту. Фоном в кафе играла песня «Jingle Bells» в исполнении детского хора.

– По правде говоря… У меня есть человек, которого я люблю…

– Ты имеешь в виду…

– Да. Ты правильно поняла. Любовник. У него тоже есть семья, но мы встречаемся раза два в неделю. Совсем как школьники, которые тайком от родителей бегают на свиданки. Но я его люблю, не могу. Без него у меня словно почва из-под ног уходит, я теряю понимание окружающей действительности. С кем мне еще поделиться всеми этими чувствами? Вот и пишу все в дневнике…

«Как же я тебя понимаю!» – непроизвольно соскочило с языка. Ведь я тоже завязала любовные отношения с мужчиной, который ходил ко мне на уроки фортепиано. На шесть лет меня младше. И он уехал сюда по работе. А дома его ждет семья. И сын мой остался где-то там:

бросила я его. Этот мужчина словно выкрал меня. Мы сбежали, чтобы, не спрашивая чьего-либо согласия, быть вместе. Вот и живем здесь так, будто прячемся от кого-то.

– Как же я тебя понимаю! Как же хочется чистой любви!

Выпади мне только такой шанс – я, не раздумывая, тоже

нырнула бы с головой в этот омут… – сказала я, немного

подумав.

Губы Y зашевелились в беззвучном смешке: ей хватило

сил выдавить из себя только пустой воздух. «Может, тебе

тоже стоило сказать мне правду? Опять ты меня обманы-

²⁷⁸ ваешь?» – словно читалось в этом движении.

Повисла пауза, и я снова заметила пение детского хора.

Я погрузилась в мелодию и поняла, что мы с Y, скорее

всего, больше никогда не увидимся.

25 ДЕКАБРЯ

Вот и закончилось все празднование. Асаба-сан провалился в сон: видимо, это шампанское его так быстро подкосило.

Перечитала все записи. Как я описывала жизнь в этом городе, наши с Асабой-сан отношения, свои чувства. Я даже и не догадывалась, как много опускала в этих очерках.

Даже с личным дневником я не до конца честна.

Стараясь казаться лучше, чем я есть, перед подругой, до самого конца я гнула перед ней свою лживую линию. Так неужели фальшь пробралась и сюда?

Нет! Я хочу всегда писать искренне! Если еще и в дневнике начать обманывать, то где ж тогда вообще можно будет найти правду?

1 ЯНВАРЯ

Испытываю предвкушение от того, как встречу день

рождения с Асабой-сан.

Я переживала, что на новогодние праздники он вернется к семье, но он сказал, что остается: у него горят сроки по

«научке». Он и последние дни года провел в университете с этими статьями да диссертациями. Говорит, так будет до конца отчетного года.

И сегодня Асаба-сан весь день просидел за какими-то бумагами. Вечером только оторвался и вышел куда-то.

Я было начала волноваться, что его долго нет, как он сразу вернулся. С тортом.

– Я всю голову сломал: совсем не знал, что лучше подарить… – признался Асаба, от неловкости почесывая голову.

Он вручил мне подвеску с жемчужиной. Когда он только умудрился ее купить? Сразу представилось, как Асаба-сан потерянно стоит посреди ювелирного магазина, – так и хотелось стиснуть его в объятиях.

Все знакомые точно знают дату моего рождения – еще бы: такая знаменательная! – но никто о ней никогда не

²⁸⁰ вспоминает. Потому даже такое скромное торжество – для меня настоящий праздник!

5 ЯНВАРЯ