Социум

Резников решил, что у него потемнело в глазах. Музыка смолкла, гало водяных струй исчезло. Солнце садилось за дальние небоскребы, освещая неживым, словно электрическим светом зал «Серебряных струн». Кто-то отчаянно закричал, кто-то упал со стула или рухнул лицом в тарелку с едой. Звон разбитой посуды, хрипы, стоны…

Резников хотел что-то сказать, но мешал комок холодного мороженого. Он попытался встать, но чужая рука опустилась на плечо, вернула его на место. Архип! Его испуганное лицо. Что-то говорит, только из-за шума в ушах Григорий его почти не слышит.

— Не смотри… — шепчет Хошизора. — Не смотри…

Куда? На что? Зрение стало сдавать. Солнце слепит, лучи пробиваются среди высоток, как на логотипе «Мемориала», вокруг мечутся темные пятна. Он не уверен… Ему чудится: за соседним столиком сидит… Скелет? Тактильные системы, будто фурункулы, облепили костяк. И это еще дергается, пытается встать.

И, теряя сознание от удушья, Григорий шепчет:

— Марина…

Туман перед глазами густеет. В кресле напротив, под ребрами скелета — большой матовый пузырь, в котором…

Гало с места трагедии: разноцветный человек, похожий на обезумевшего клоуна, выбегает из кафе «Серебряные струны».

— На помощь! — кричит утилизатор.

— Стоп! — командует Дедлаф.

Модератор тут же остановил запись:

— Электроника вырубилась. Террористическая организация «Плоть» взяла на себя ответственность за электромагнитную бомбу.

— Замечательно, — мистер Дедлаф потер руки.

— Отключились импланты у всех, кто был в кафе, — пробормотал модератор, растерянно глядя на босса — что замечательного в теракте? — Объект пятьсот тридцать семь, Марина Резникова, едва не погиб. Бокс с плодом находился в критическом состоянии, когда прибыла аварийная группа.

— Она погибла! — возвестил мистер Дедлаф.

Модератор сглотнул.

— Она осталась жива, — поправил он в надежде, что босс ошибся. — Пятьсот тридцать седьмая весьма удачный образец нашей продукции…

— И из нее выйдет прекрасная жертва, — Дедлаф не слушал подчиненного. — Вложите в руку этого цветного идиота «пульсар», поменяйте аудиозапись. Пусть орет… Например: «Да здравствует живая плоть!» Он единственный уцелевший?

— Д-да, сэр, — заикаясь, ответил модератор, опасаясь, что босс заметит смятение подчиненного и примет жесткие меры — например, уволит без разбирательств по статье о несоответствии занимаемой должности.

Однако тот увлекся и не обращал на подчиненного никакого внимания. Хоть рыдай, хоть смейся.

Дедлафа несло, он создавал новую реальность, сказку для клиентов:

— Объявите утилизаторов пособниками террористов. Они же помогают всяким отбросам общества? Кормят их отходами? Вот и прекрасно!

— Простите, сэр. Может, лучше бомба? «Пульсаром» он бы не уложил всех посетителей.

Дедлаф наконец обратил внимание на модератора, и тот увидел собственное отражение в зеркальных очках — маленький кривенький человечек с большой головой.

— Вы думаете, домохозяйки разбираются в оружии? — повысил голос босс, нависая над подчиненным.

— Нет, сэр. Не думаю.

— И еще, — Дедлаф звучно щелкнул пальцами. — Тут нужна личная драма, душещипательная история о трагичной любви, — гало показало кафе изнутри после трагедии. — Пятьсот тридцать седьмая, говорите, это Марина Резникова?

— Да, сэр.

— И что там у нас, — босс листнул файлы, задумчиво прочел. — Восстановление по скелету, создание тактильной оболочки…

— Едва не прокололись, — тихо произнес модератор.

— То есть? — в голосе босса звучал металл.

— Понизилась плотность тактильной оболочки, и кожа получилась на ощупь более нежной, — отчеканил модератор. — Сбой процессора.

Черт дернул за язык!

— Муж заметил?

— Ему понравилось.

— На грани! — Дедлаф погрозил подчиненному пальцем, но выглядел довольным. — Вы были на грани.

— Да, сэр! Учтем, сэр! Больше не повторится!

— Итак! — прервал его босс. — Дайте ее мужу пистолет — он должен отомстить за погибшую жену и нерожденного ребенка. Смерть утилизатору!

— Пишем, сэр, — модератор отвернулся к гало, изменяя параметры видео, создавая новые сцены, проникая в интеллект-систему квартиры Григория Резникова, чтобы домашний принт распечатал оружие. Убитый горем мужчина не будет задумываться, откуда взялся «пульсар». Он будет вершить правосудие.

Руки модератора тряслись. Он ввел себе успокоительное из персональной аптечки, встроенной в пояс брюк.

Это не я. Это все делаю не я. Работа такая. Всего лишь работа.

— Заодно, когда концерн утилизации рухнет, мы возьмем его за копейки, — «творец» Дедлаф опустился в кресло, потянулся. — Кстати! Что у нас с общественным мнением?

— Пока в «Мегаполисе» не принято говорить о тактильных имплантах, — доложил модератор. — Наши клиенты более лояльны и все же некоторых пугают кости и ожившие скелеты, и приходится корректировать память…

— Да-да! — с нетерпением воскликнул Дедлаф. — Резникову мы сделали коррекцию по умолчанию, — и негромко добавил: — Вы так мне надоели своим нытьем, сеньор Резников.