Социум

Ольга Васильевна остановила запись. А Максиму как раз хотелось посмотреть следующие две минуты — там хозяйка предложила гостям покормить енотов, живущих в ее особняке. Енотики были милые. Правда, если уж и смотреть этот эпизод, то смотреть без звука, потому что информативная составляющая следующего фрагмента, по сути, была гвоздями в крышку гроба, в который уже практически улеглось в полном составе издательство «Обстоятельства слова». Кокетничая с камерой, Зоя Марковна призналась, что все ее биоты — на самом деле не ее. Этих неутомимых помощников ей предоставил спонсор, собственно — производитель биороботов, и предоставил совершенно бесплатно. С единственным условием: издаваться отныне Апологетова-Моршанская будет только у них, в открытом всего год назад издательстве. Тиражи, гонорары — все как прежде, вот только теперь популярная писательница могла себе позволить не четыре романа в год, а… страшно даже выговорить, сколько. Но всего хуже то, что ее устами спонсор предложил поработать по такой схеме всем желающим авторам главного калибра.

Ольга Васильевна вернулась на свое место, а главный редактор Петр Саныч, нервно потирая запястья, обратился ко всем присутствующим:

— Ну, что скажете, господа?

«Господа» ничего не хотели говорить, «господа» устали, вымотались и испереживались, им хотелось домой, а решение пусть принимают люди взрослые, вроде Петра Саныча.

— Взгляните, что набросала Ольга Васильевна, — пальцем ткнул Петр Саныч в сторону маркерной доски. — Я бы порекомендовал вам переписать себе тезисы и подумать, что нам с этим делать, что мы можем противопоставить, как обезопасить себя на будущее…

Редактор отдела переводной литературы Виктор Палыч перестал катать по столу карандаш и шумно и коротко вздохнул, почти всхлипнул. Наташа состроила недовольную мордочку. Остальные отводили глаза или наоборот — преданно смотрели на главного редактора, но роли это никакой не играло, поскольку предложений по-прежнему не поступало.

— Вот что, дорогие мои! — рассердился Петр Саныч. — Мне кажется, вы недооцениваете всю катастрофичность положения! Или, как вариант, вы уже все для себя решили… возможно, уже присмотрели себе место… возможно, мысленно давно уже расстались с «Обстоятельствами слова»… — В переговорной зашелестели возмущенные голоса; все-таки здесь присутствовали люди, в большинстве своем не по одному году отдавшие работе в издательстве. — Ну а раз так — довожу до вашего сведения: если до завтрашнего вечера мы не найдем решения, то послезавтра на пресс-конференции мне придется объявить о закрытии издательства.

Шум голосов усилился, уже можно было различить отдельные гневные фразы. А потом на дальнем конце овального стола кто-то тонко пискнул:

— Значит, завтрашний банкет отменяется?

В мгновенно наступившей тишине Петр Саныч досадливо цыкнул зубом и вновь потер запястья. С минуту он сидел молча, сопя и глядя в одну точку, затем улыбнулся — ярко, отчаянно, сверкая сжатыми зубами.

— Ничего не отменяется, господа! — весело воскликнул он, смягчая неестественный оскал на своем лице. — Помирать — так с музыкой! Если решение до завтра найдется — отметим, как и планировали, пятнадцатилетие издательства. А если… Так хоть посидим, выпьем в последний раз все вместе… Но вы думайте, господа, думайте! Пусть это будет вашим домашним заданием. До банкета у нас есть почти сутки, а до пресс-конференции и того больше.

Дождавшись, пока практически все сотрудники выйдут, Максим приблизился к составленному Ольгой Васильевной списку, задумчиво «поковырял» пальцем одну из строчек.

— Что смущает, Макс? — серьезно осведомился главный редактор.

— Вот. Их издательству год всего.

— И? — Петр Саныч присел на край стола так, чтобы доска оказалась напротив, и с любопытством склонил голову, рассматривая выделенную Максимом информацию.

— Большой концерн, занимающийся биотехнологиями и кибернетической начинкой биотовских мозгов. Концерну лет, если не ошибаюсь, пятьдесят. И пускай раньше они не биотами занимались, а какой-нибудь фигней, — все равно ведь у них должен был иметься свой пресс-центр, свои мощности, выпускающие разные информационные буклеты, рекламную макулатуру, техническую документацию…

— Могли заказывать в типографии.

— Я вас умоляю, Петр Саныч! Пока они были мелкими разрозненными конторами — наверняка так и делали. Но став таким гигантом… Наверняка у них и станки печатные в собственности, и штат редакторов-корректоров…

Сзади к нему подошла Ольга Васильевна, заглянула из-за спины.

— К чему ты ведешь, Макс?