Соцветие Лилии (СИ)

Сестра фыркнула, но крики всё-таки сдержала и просто кивнула. Она с интересом принялась рассматривать обложку, когда я молча показала ей второй такой же блокнот.

— Это дневник с протеевыми чарами. То есть всё то, что ты будешь писать в нём, будет отображаться в моём. По-моему, прекрасная замена совам.

— Спасибо, — растроганно пробормотала девочка, обнимая меня.

Эти дневники мне купила Нана в наш последний поход по Косому переулку. Она просто крепче взяла меня за руку, огляделась по сторонам и свернула в Лютный, что несколько меня испугало. Всё-таки тут я ещё не была, да и как-то к теневой торговле никогда тяги не имела… Короче говоря, её поступок обрёл для меня смысл только тогда, когда мы остановились перед достаточно большим магазином артефактов.

— Артефакты по защите разума тебе не нужны, — мило улыбнулась Нана, — а фамильное кольцо защитит тебя от ядов лучше, чем что бы то ни было, но кое-что я всё-таки хочу тебе здесь найти.

Именно так я и стала обладательницей двух идентичных дневников.

— Отдай один сестре, — посоветовала Каркарова и слегка нахмурилась. — Девочке в первое время, наверное, будет одиноко.

Я лишь кивнула и крепко обняла свою родственницу. Слов просто не хватило бы для того, чтобы передать, насколько я была за это благодарна.

***

Петунья уехала из дома утром первого февраля. Её забрала прямо из нашего дома Нана. Родители попрощались с ней сразу же, понимая, что девочке будет намного тяжелее уехать, если они будут провожать её аж до посольства в Лондоне. Короче говоря, они попрощались с Петуньей и со мной — я должна была сегодня отправиться к Каркаровым — и ушли на работу. Не представляю, как тяжело им давались подобные решения, но они, кажется, понимали, что так всем будет лучше. По крайней мере, я надеялась, что понимали.

Магическое посольство СССР в Лондоне встретило нас запахом чая и улыбчивыми людьми. Меня и Петунью тут же усадили пить чай, угостив московскими пряниками, пока Нана решала какие-то вопросы и болтала с знакомыми.

Я же в это время наслаждалась звуками родной речи, готовая просто остаться здесь жить, если понадобится.

— А ты говоришь по-русски? — неожиданно спросила меня девушка, всё это время болтающая с нами на английском.

Я с удовольствием кивнула и снова улыбнулась.

— Не только говорю, но и пишу, и читаю. Замечательный язык.

Петунья улыбнулась и покачала головой — ей пока ещё было сложно говорить на незнакомом языке, даже несмотря на курс зелий, но вот понимала она замечательно.

Девушка улыбнулась и пожала плечами.

— Иногда мне кажется, что английский — самый сухой язык на свете. У нас столько синонимов, столько иносказаний и метафор, а тут…

— В каждом языке есть свои прелести, не стоит забывать и об этом, — помолчав, высказалась я. — Английский больше подходит для официальных встреч, зато русский очень душевный, на нём приятно просто поболтать.

— У вас песни красивые, — подала голос Петунья.

Акцент, конечно, всё ещё был, но уже не такой сильный, как я рассчитывала услышать. И то хорошо. Надеюсь, что у неё всё будет хорошо на моей первой родине.

Почему-то вдруг пришло осознание, что, скорее всего, она не вернётся. Останется после школы там, сначала на ученичество, а потом и на постоянное место жительства — наверняка такая идеалистка загорится идеями партии, да и, быть может, изменить что-то успеет. В общем, пусть всё идёт так, как идёт… я мешать не буду.

Девушка, представившаяся ранее Мариной, рассмеялась и кивнула на ресепшен, у которого всё ещё стояла Нана. Она говорила с высоким мужчиной славянской внешности. Казалось, он только что сошёл со страниц русских народных сказок: широкоплечий, с бородой и длинноватыми волосами, большими руками и добрыми глазами.

— Это Анатолий Иванович, один из наших агентов. Он работает с английскими аврорами, согласовывает совместные действия и так далее… кстати говоря, он командует одним из отрядов — туда входит мой брат. Но какие он поёт песни, заслушаешься…

— Может быть, когда-нибудь и услышим, — философски заметила я, наблюдая за смущённо улыбающимся мужчиной и саркастично-дружелюбной Наной. — Всякое бывает…

Через несколько минут на специальной площадке, созданной для межконтинентальных портключей, появилась миловидная полная девушка. Она была одета в белую блузку и тёмно-синюю юбку по щиколотку; на плечах у неё была накинута шуба из тёмно-серого меха какого-то неизвестного мне животного. Увидев Нану, она счастливо вскрикнула и бросилась обнимать, видимо, хорошую подругу.

Когда первые приветствия остались позади, Нана подошла вместе с ней к креслам, которые занимали мы с Петуньей. Девочка ощутимо напряглась и сжала пальцами подол своей юбки, стараясь успокоиться.

— Петунья, это Елена Анатольевна, учительница Чар в Колдовстворце и моя хорошая подруга, — женщина улыбнулась и кивнула на нас. — А это Лили Каркарова, моя воспитанница, и её сестра, Петунья Эванс.

— Здравствуй, дорогая, как поживаешь? — улыбаясь, спросила блондинка у сестры, окончательно успокаивая этим девочку.