Соцветие Лилии (СИ)

Нужно сказать Нане. Обязательно, нужно сказать ей. По виду женщины было понятно, что она прекрасно знакома с человеком, именуемым Тёмным Лордом. Да и её улыбка и фраза о «любимом пироге» говорит кое о чём. Скорее всего, у них сложились достаточно тёплые приятельские отношения, так что она вполне могла бы повлиять на него, если бы знала, что ждёт этого мужчину в будущем.

— Нан, — тихо позвала я, когда калейдоскоп мыслей в моей голове немного поутих. — Нам нужно поговорить.

Женщина с беспокойством уставилась на меня, вглядываясь в лицо и пытаясь заранее определить причину моего поведения.

Часы, стоящие рядом с камином, пробили четыре. Их мерный бой прорезал сгустившуюся тишину, заставив вздрогнуть. Женщина ещё раз глянула на меня и немного нервно кивнула; видно было, что она не понимает причину такой резкой смены настроения, как и вообще причину будущего разговора.

— Помнишь, ты говорила, что при посещении Грани может пробудиться память прошлых жизней? — осторожно спросила я, когда мы оказались снова в креслах, а Нана терпеливо ждала, пока я начну.

— Ну? — напряжённо кивнула она.

— Я вспомнила.

***

Мы сидели в напряжённом молчании. Часы всё так же мерно тикали, но на этот раз их звук не успокаивал, а нервировал. Стараясь успокоиться, я рассматривала убранство комнаты.

Гостиная дома Каркаровых была очень уютным местом. Шторы из светлого лёгкого полотна струились воздушным каскадом, за которым виднелся тончайший тюль с цветочным узором. Салфетки с похожим узором лежали на вычищенном до блеска столике, а также на маленьких тумбочках, на которых стояли позолоченные лампы с прелестными абажурами, расписанными цветами. Большой диван, пушистый ковёр перед ним, два кресла по бокам и ваза с распустившимися пионами посередине создавали какую-то неопределимую мною атмосферу — всё это дышало одновременно и чистотой, и какой-то ненавязчивой роскошью, и уютом. Достаточно внушительный, но не громоздкий камин, полка над которым была заставлена старыми колдофото и ракушками — кажется, один из Каркаровых был капитаном.

Игорь сжимал руки в замок и хмурился, Нана теребила подол шёлкового платья и тяжело вздыхала, я сидела, выпрямившись, и разглядывала то гостиную, то гостя.

Том Марволо Реддл был красивым мужчиной. Ему минул сорок четвёртый год, а он ещё не утратил ясности взгляда и живости движений. Всё в нём дышало внутренней силой и харизмой. Я с удовольствием разглядывала гостя, приписывая ему даже некоторые черты аристократизма. Казалось, маггловская кровь дала этот самый толчок в развитии, очистила его от семейных проклятий Гонтов, так что в нём сочетались все лучшие черты фамилии: ещё не выродившаяся красота, гибкость ума и многочисленные таланты.

— Значит, мисс, — начал он, откашлявшись и смотря мне в глаза, — вам сейчас сорок один год?

— Именно так, — с удовольствием согласилась я. — Вот только не знаю, то ли моя душа заняла место Лили Эванс, то ли я и есть Лили, которая всего лишь вспомнила прошлую жизнь.

Реддл действительно старался не улыбаться, но уголки его губ всё же дёрнулись.

— Занятно.

— Лилс, расскажи нам о прошлой жизни? — тихо попросила Нана. — Ты говорила, что мы должны узнать что-то важное.

Я вмиг посерьёзнела и кивнула.

— Меня зовут Лилия Аркадьевна Золотарёва, на момент моей смерти мне было ровно сорок. Родилась и выросла в Москве, в возрасте двадцати одного года вышла замуж, потеряла мужа в тридцать шесть — авария, из-за которой меня парализовало. После его смерти переехала в родной город мужа, где купила квартиру, наняла кое-какую прислугу и спокойно жила всё оставшееся время. Скажем так, первое время я боролась, а потом просто решила прекратить страдания, как свои, так и своих детей, которые вечно тряслись за меня… проще говоря, я покончила с собой.

Игорь вздрогнул и растерянно посмотрел на меня. Да уж, представляю, как это выглядит со стороны… ну да ладно, следует рассказать обо всём.

— Во время своей болезни я была крайне раздражительна, — продолжила я, хмурясь и подбирая слова, — так что моя домоправительница посоветовала мне обратиться к книгам одной писательницы — Джоан Роулинг. Она писала о некоем Гарри Поттере, мальчике, который выжил после авады некоего Тёмного Лорда.

— Что за бред, — раздражённо бросил Реддл, — я бы никогда не стал кидать непростительное в ребёнка.