Соцветие Лилии (СИ)

До завтрака оставалось где-то пара минут, так что я вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. От помощи домовушки в поисках столовой я отказалась: дом не казался особенно большим, да и я достаточно неплохо помнила расположение уже увиденных комнат. К тому же, я надеялась встретить Нану.

Мои ожидания оправдались: не успела я отойти от своей комнаты и пары шагов, как одна из дверей, расположенная достаточно недалеко от моей, распахнулась, являя мне чем-то недовольную Нану. Она на ходу накручивала себе на голове пучок, держа в зубах шпильку. Это почему-то показалось мне безумно домашним и даже интимным, ведь женщина всегда выглядела безукоризненно идеально, а тут, казалось бы, давала себе небольшую слабину. При моём появлении она улыбнулась, довольно скоро закончила причёску и раскрыла руки для объятий.

— Доброе утро, Лилс, — сказала она, чмокнув меня в щёку.

— Доброе, — я крепче сжала её в объятиях, а отпустив, улыбнулась. — Опаздываем.

— Не опаздываем, а задерживаемся, — смеясь, поправила меня она, но, схватив меня за руку, усмехнулась. — Пошли скорей, а то правда как-то неловко получается.

Честно говоря, волновались мы напрасно. Когда я уселась на своё место рядом с Наной, в комнате помимо нас была только домовушка. Каркарова тут же представила её, как Анну, рассказала, как чудесно она готовит и посетовала, что не догадалась пригласить с собой домового.

— У Кузьмича получаются восхитительные пышки, — шёпотом поделилась со мной женщина, стараясь не смеяться от ревнивого взгляда Анны. — Зато у здешней кухарки просто потрясающие эклеры, попробуешь сегодня за ужином, наверное.

На завтрак подали овсянку и чай. К каше шли ещё несколько джемов, а сама овсянка была хорошо сдобрена маслом и сахаром, так что грех жаловаться. К чаю подали огромный пай с черникой, который был тут же нарезан на достаточно внушительные куски и роздан по тарелкам.

Когда я уже допивала вторую чашку чая, стараясь справиться со своим куском пирога, на пороге столовой появился заспанный Игорь и несколько нервный Том.

— Опоздали, — вздохнул Реддл и приподнял уголки губ в виноватой улыбке. — Извините, всё-таки зелье было слишком крепким.

— А я говорил, что нужно разбавлять, — бурчал Каркаров, намазывая джем на тосты. — А он «да просну-усь я утром, да всю жи-изнь так делал» …

Нана фыркнула в чашку с чаем, Том недовольно глянул на друга, но всё-таки тихо рассмеялся.

— Предлагаю сейчас просто поесть, а после обсудить кое-какие дела, Лили, — миролюбиво заключил мужчина. — Согласна?

— Как будто у меня есть выбор, — пожала плечами я.

— А у нас всё добровольно-принудительно, — с удовольствием протянула Нана. — Вот только помни, Том, что в обратную сторону это тоже…

— Помню-помню, — рассмеялся мужчина.

— Это он так за снотворное отыгрывается, — вставил Игорь и хмыкнул.

Завтрак продолжался.

***

Зима всегда находит осень.

По-моему, это самое яркое проявление романтики в нашей жизни. Есть в этих словах какая-то умиротворённость, уверенность в завтрашнем дне. На самом деле, моим любимым временем года всё-таки оставалась осень. Октябрьские вечера, острый запах прелых листьев и дождя, цветастые зонты, тёплые свитера и много-много прохожих, которые вечно куда-то спешат, за которыми порой так приятно наблюдать, сидя в кофейне с интересной книгой или чашкой горячего какао. Одиночество со вкусом зелёного чая и маффинов.

Зима всегда находит осень.

Заснеженный сад Каркаровых почему-то наводил на меня тоску. Я брела по заснеженной дорожке, спрятав ладони в муфту, а рядом, стараясь не обгонять меня, брёл Реддл.

Иногда я искоса поглядывала на мужчину, стараясь понять, о чём он думает. Но его мысли были нечитаемы: они скрывались под маской вежливого равнодушия, которую он не снимал практически никогда. Единственным, что сразу же бросалось в глаза при взгляде на этого человека, была его непоколебимая уверенность. В себе, в других, в завтрашнем дне. Глупо, наверное, но мне хотелось взять частицу этой уверенности и себе. К сожалению, я пока не придумала, как.

Нет, я не думала о Томасе Реддле, как об объекте для романтической влюблённости, но он был мне симпатичен. Вполне возможно, мы будем достаточно неплохо общаться, и когда-нибудь этот скрытный и безумно одинокий человек сможет назвать меня своим другом. Быть может, между нами когда-то будет что-то большее, чем просто дружба, но думать о таком пока что рано.

— Значит, Гриффиндор, — тихо сказал Реддл и усмехнулся. — Неожиданно, храбрый портняжка, я ожидал от тебя Слизерина.

— Подземелья и сырой воздух, окна в озеро и зелёные галстуки? Хотелось бы, но нет, — я вздохнула и неуверенно пожала плечами. – Хочу подружиться с будущими Мародёрами, чтобы пополнить их доблестные ряды.

— А зваться будете так же? — хмыкнул Реддл.

— Ну, а что, довольно запоминающееся название, — рассмеялась я.

Под ногами хрустел снег.

— А замуж за Поттера тоже хочешь? — деланно безразлично спросил мужчина, срывая ветку орешника и стряхивая длинными пальцами с неё снег.