Соцветие поэтов

Как незаметно ночь прошла...
Печалью книг дышали свечи.
В приюте света и тепла
я разбирал оттенки речи.

Всего-то было: хоровод

и красота античной вазы.
Неясно — кто за кем идёт,
куда ведёт плетенье фразы.

И каждый пляшет, каждый рад...

Смешные, право, человечки.
Один вперёд — другой назад,
как неразумные овечки.

Как много кануло веков

во тьму седую, в эту бездну.
Я не люблю излишних слов, -
быть может, им на вазе тесно?

Не оставляй своё перо.

Хоть времена не выбирают,
пусть ляжет на душу добро,
и человечки поиграют.

2019

Живой классик

Дружба с Бродским, работа в школе рабочей молодёжи, разгромные рецензии на первую книгу и стихи к мультфильму «Пластилиновая ворона». 14 сентября 2016 года исполнилось 80 лет поэту Александру Кушнеру, автору строк «времена не выбирают» и «быть нелюбимым, боже мой…». «Фонтанка» рассказывает о классике без пафоса – наша подборка поможет увидеть в «главном лирическом поэте XX века» человека и с удовольствием перечитать его стихи.

«Дина, читай!»

Такими словами маленький Александр Кушнер встречал свою тётю, которая частенько заходила до войны в коммуналку на Петроградской стороне, где мальчик жил с родителями. Семья будущего поэта книги любила. Отец, военно-морской инженер, и мать, секретарь-референт, читали сыну вслух Чуковского и Маршака. После войны и эвакуации, заметив тягу девятилетнего пацана к поэзии, отец начал разбирать с ним «Одиссею» и «Илиаду». Тогда же Кушнер стал писать стихи сам, сразу же «поверив в своё поэтическое будущее». Хотя временами и сомневался в нём лет до тридцати.

Школьный учитель

Мало кто помнит, что карьеру будущий классик русской поэзии начинал как школьный учитель. Окончив в 1959 году педагогический институт Герцена, он десять лет преподавал в школе рабочей молодёжи русский язык и литературу. «Работа в школе позволяла мне быть независимым от литературного заработка», – вспомнит потом поэт.

В студенческие годы Кушнер нередко заглядывал в Горный институт, где заседало литературное объединение поэта Глеба Семёнова. Сюда также был вхож будущий автор «Пушкинского дома» Андрей Битов, тогда – студент Горного.

Анну Ахматову Кушнер тоже видел

В гости к Ахматовой молодого поэта привела филолог Лидия Гинзбург. «У вас поэтическое воображение», – скупо отреагировала Ахматова на стихи Кушнера. Сначала он расстроился, но только потом понял, что это комплимент. В отношении других молодых авторов, по словам Гинзбург, Ахматова чувствовала себя врачом, который постоянно должен был ставить диагноз: «Рак, рак, рак…»

Бродский и Кушнер

«Мы были приятелями, а потом стали друзьями», – сказал однажды Кушнер о своих отношениях с Иосифом Бродским. Двух больших поэтов, кроме ленинградской прописки, роднила одна деталь – оба были одиночками, не особо примыкавшими к бурной поэтической жизни шестидесятых и семидесятых годов.

Пока Вознесенский, Рождественский и Евтушенко собирали стадионы, а Окуджава и Галич терзали гитарные струны, Бродский и Кушнер бродили по промозглому Ленинграду каждый сам по себе. Но иногда встречались – в доме Мурузи на Литейном или на Петроградской стороне, прогуливались по Каменному острову, спорили.

Бродский посвятил Кушнеру эссе «Форма существования души», где назвал его «лучшим лирическим поэтом XX века», а его стихи – «поэзией в чистом виде, чистейшем из всех, какие существуют в русском языке». «Механизмом и двигателем всякого кушнеровского стихотворения служит именно интонация, подчиняющая себе содержание, образную систему, прежде всего – стихотворный размер, – считал Бродский. – Механизм или, точней, двигатель этот – не паровой и не реактивный, но внутреннего сгорания, что есть, пожалуй, наиболее ёмкое определение формы существования души».

Наследие

В ранних стихах Кушнера поэт и критик Татьяна Бек обнаружила влияние обэриутства. Но зрелый Кушнер черпает из совсем других поэтических источников. Он обращается к мотивам акмеизма и классической русской поэзии 1840-1870-х годов. Образцы для Кушнера – Иннокентий Анненский, Афанасий Фет, Фёдор Тютчев. Поэт любит перечитывать Пушкина, Лермонтова, Баратынского, Батюшкова, Жуковского. В этом – своеобразие Кушнера. Вместо гражданственного пафоса и тяги к эксперименту, свойственным советской поэзии после Маяковского, Кушнер воспроизвёл дореволюционные образцы, буквально не повторяя их.

50 книг стихов