Соцветие поэтов

Воспитанная на манер знатных итальянских матрон эпохи Возрождения: гордых, свободолюбивых, блистающих знанием языков и поэтов, свободно держащих в руках не только вышивальную иглу, но и кисть художника, а то - и копье рыцаря, Луиза Шарли – Лабе не только «очаровывала своих друзей утончённым искусством пения и игры на разных инструментах» (Антуан Вердье «Библиотека» Лион. 1585 г.), но и потрясала восхищённых зрителей свободным владением приёмов гимнастики, фехтования, искусством верховой езды!

Она могла держать в своих слабых ручках оружие мужчин – шпагу и копьё, узду и арбалет, и не однажды почти на равных участвовала в рыцарских турнирах, устраиваемых сенешалем Лиона да и самим королём Франциском Первым и дофином Генрихом (будущим королём Генрихом Вторым). Дофин Генрих, восхищённый её мужеством, в 1542 году позволил ей принять участие в турнире - спектакле, после которого она получила «опасное» прозвище «капитана Лоиза» Как сие было возможно - не очень понятно, ведь в те достославные времена считалось нарушением всех христианских добродетелей, ежели дама облачалась в мужской костюм! Кстати, позже, это пристрастие Луизы к верховой езде и ношению мужского платья станет одним из главных пунктов обвинения её отцами церкви и добрыми согражданами в «неподобающем для благородной дамы образе жизни»!

Обвинение хлёсткое, как пощечина.

Видимо, повторим опять же, ни что иное, как высокое монаршее покровительство давало «даме Шарли» силу и возможность презрительно относиться к насмешкам и осуждающим кивкам в ее сторону и довольно легко сносить такого рода «пощёчины».

Луиза была очаровательной собеседницей, очень тонкой и умной, умеющей вести спор и философскую беседу и лионцы не могли не знать, что во время посещений города беседами с нею не пренебрегал сам дофин, впоследствии - король Генрих Второй, а не только учёные мужи и дипломаты его пышной свиты! Принц, например, с восторгом прочёл изящный философский трактат Луизы «Спор Безумия и Амура» , изложенный в форме небольшой пьесы – безделицы или остроумного диалога - дебата, вещи, в которой отразились все основополагающие взгляды Луизы Шарли - Лабе на нравственность, этические устои, и на отношения мужчины и женщины.

Это была неслыханная дерзость в те века – писать о таком, да ещё принадлежа к слабому полу!

Луизе впору было бы покаянно посыпать голову пеплом, столько укоров «в неподобающем поведении» вдруг, в одночасье, на неё обрушилось! Но она всегда предпочла тихому смирению открытый вызов. Это было как раз по её характеру!

Она сопроводила свой маленький трактат предисловием в виде открытого письма к подруге, дочери Лионского сенешаля – королевского наместника, мадемуазель Клеманс де Бурж, славящейся своей образованностью и приветливым нравом по всему Лиону. В предисловии - письме Луиза Лабе писала, в частности: «Наш пол не только должен постараться возвысить свой ум над уровнем прялок и веретён, но и должен постараться доказать миру, что, если мы и не созданы для того, чтобы главенствовать, то тем, кто правит нами и заставляет повиноваться, не следует пренебрегать нашим участием не только в домашних, но и в общественных делах!»

Далее Луиза Шарли – Лабе продолжала уверенно: «Удовольствие, получаемое нами от учения, само по себе приносит нам чувство удовлетворённости, которое остаётся с нами значительно дольше, ибо прошлое радует нас и приносит нам пользу больше, чем настоящее, тогда как чувственные наслаждения утрачиваются тут же и не возвращаются никогда, а воспоминания о них, становятся порой столь же досадны, сколь эти радости были усладительны.. Когда нам случается изложить наши мысли письменно, то мы... спустя долгое время перечитывая наши писания, возвращаемся к тому моменту и к тому состоянию духа, в котором находились тогда. И тем самым, мы удваиваем нашу радость, ибо вновь переживаем удовольствие, полученное нами либо от предмета, о котором мы писали, либо от знания, которое мы получили...». Согласитесь, довольно необычные мысли для изящной женской головки и женского ума?

Да, кроме того, есть в них и крамольных дух непокорности и бунтарства, столь неугодный для отцов церкви…

Но это было лишь предисловие. В самом же «Споре Безумия и Амура», например, говорилось и вовсе нечто «святотатственное»!

Правда, устами древнего мифического бога Амура в мифическом же споре с богиней Безумия, но всё - таки: «Любезным и приятным может стать только тот мужчина, который умеет подчинять свой нрав склонностям любимой женщины - в меру, разумеется! Похоть и пыл чресел не имеют ничего общего или очень мало с истинною любовью». И в другом месте трактата не менее пылкое утверждение не только женщины - поэта, но и влюблённой Женщины: «Вселенная существует благодаря известным любовным сочетаниям; если они прекратятся, вновь разверзнется прежняя Бездна».