Соцветие поэтов

Вероника Михайловна Тушнова родилась 27 марта 1915 года (дата нового стиля) в Казани в семье профессора медицины Казанского Университета Михаила Тушнова и его жены Александры, урождённой Постниковой, выпускницы Высших женских Бестужевских Курсов в Москве. Профессор Тушнов был на несколько лет старше своей избранницы и в семье всё подчинялось его желаниям и воле, вплоть до подачи на стол обеда или ужина.

Вероника, черноглазая, задумчивая девочка, писавшая стихи с детства, но прятавшая их от отца, согласно его же непререкаемому «желанию» сразу после окончания школы поступила в Ленинградский медицинский институт (семья профессора к тому времени обосновалась там). Вероника Михайловна проучилась на факультете терапии четыре года, но больше не смогла истязать свою душу, её всерьёз увлекли занятия живописью, да и поэтическое вдохновение не покидало.

В начале лета 1941 года Тушнова поступает в Московский Литературный институт имени Горького. Её желание профессионально и всерьёз заниматься поэзией и филологией вроде бы начинает сбываться. Но учиться не пришлось. Началась война. Отец Вероники Михайловны к тому времени скончался. Осталась больная мать и маленькая дочь Наташа.

Кстати, семейная, личная жизнь Вероники Тушновой — это ещё одна загадка для ценителей её творчества, для литературоведов. Всё скрыто за семью печатями тайн семейного архива, многое не сохранилось, утерялось, о многом - умалчивается... (Впрочем, на это, тактичное или безразличное - другой вопрос, - молчание, родственники Вероники Михайловны имеют, конечно, полное право!)

Используя свои медицинские познания, Тушнова почти все годы войны проработала в госпиталях врачом, - их ведь не хватало катастрофически - выхаживала раненых. Работа тяжёлая, часто и неблагодарная, не оставляющая времени для «возни» с капризными рядами поэтических строчек, но Тушнова во время ночных дежурств умудрялась при свете затенённых ламп, прислушиваясь к сонному дыханию и стонам больных, всё время чиркать что-то в тетради. Её так и звали ласково: «доктор с тетрадкой».

В 1945 году вышли из печати её поэтические опыты, которые она так и назвала «Первая книга». Это был сравнительно поздний дебют - Веронике Михайловне было уже 29 лет, и прошёл он как-то незаметно, тихо.

Вероятно, в год Победы и всеобщего ликования нужно было писать что-то фанфарное, парадное, но Тушнова не умела этого делать никогда. Ей сразу и всегда - замечу особо - была присуща своя нота чистой, пронзительной грусти, элегичности, - то, что лихие «проработчики» от Союза Писателей тут же назвали «пресловутой камерностью», «перепевами надуманных переживаний в духе «салонных» стихов Ахматовой». Знакомые слова, не правда ли? И более того, знакомое отношение к поэзии - отрицания, презрения, почти нелюбви.

Неудивительно, что вторая книга Вероники Михайловны «Пути - дороги» увидит свет только через десять лет, в 1954 году.

Она просто не решалась выпустить её в свет. В основу этой книги легли стихотворения, написанные часто в дороге и навеянные дорожными встречами и впечатлениями, знакомствами с новыми людьми и новыми местами. «Азербайджанская весна» - так называется один из поэтических циклов Тушновой.

Вероника Тушнова вообще всё это «десятилетие молчания» много и упорно работала: рецензентом в издательстве «Художественная Литература», очеркистом в газете, переводила с подстрочников Рабиндраната Тагора, причём великолепно делала это, поскольку была лириком, «по самой своей строчечной сути», как говорила она сама.

Эти десять лет были очень трудными для Вероники Михайловны. Она искала свой собственный путь в поэзии. Искала тяжело, мучительно, часто сбиваясь с такта и много теряя и для сердца, и для таланта.

В 1952 году Тушнова пишет поэму «Дорога на Клухор». (Она тоже вошла в книгу 1954 года.)

Поэма эта была очень хорошо встречена критикой и рецензентами, но сегодняшнему читателю в ней отчётливо была бы видна некоторая нарочитость тем, натянутость тона, чуждая поэтессе риторическая экзальтация, тяга к масштабности, ложный пафос: в общем все черты почти забытой ныне «советской поэзии».

Но она так боялась прежних грубых упрёков, насмешек, да и просто «пропасти молчания - непечатания», что предпочитала быть автором, который по выражению одного из критиков: «Не приобрёл своего творческого лица, не нашёл своего голоса», (А. Тарасенков. Рецензия на сборник В. Тушновой «Пути - дороги» 1954 год.)

Грустно писать всё это... и тяжело.