Соцветие поэтов

Зацветают весной (ах, не надо! не надо!)
в мире нашем, лазурном, жасмин и сирень.
Ну, зачем вы цветёте в объятиях сада, -
там, где скупо вам светит нерадостный день?

Не смотрите туда, не бросайте вы взора,

не любите их свежий, живой аромат.
День короткий уйдёт, и погаснет так скоро
в небе тёмном усталый, багряный закат.

И потом, и потом, этой ночью безмолвной,

в час печали, когда в доме царствует грусть,
будешь их вспоминать с наслаждением, словно
ты надеешься снова былое вернуть...

2009 

Грустная королева русского юмора

Знаменитые сёстры Лохвицкие: старшая Мирра писала стихи и удостоилась титула «Русская Сафо», младшая, Надежда, сочиняла юморески и фельетоны и стала самой популярной в России «юмористкой». Чтобы отличаться от сестры, взяла себе псевдоним из Киплинга — Тэффи.

Сама Тэффи так объясняла принятие псевдонима: «…Почему русская женщина подписывает свои произведения каким-то англизированным словом? Уж если захотела взять псевдоним, так можно было выбрать что-нибудь более звонкое или, по крайней мере, с налётом идейности, как Максим Горький, Демьян Бедный, Скиталец. Эти все намёки на некие поэтические страдания и располагает к себе читателя… Прятаться за мужской псевдоним не хотелось. Малодушно и трусливо. Лучше выбрать что-нибудь непонятное, ни то, ни сё. Но — что?..»

Она выбрала Тэффи. Короткое, звонкое слово, а когда вошла в моду, появились в честь сочинительницы и духи «Тэффи» с неповторимым оригинальным запахом. Тэффи начала публиковаться в газетах «Биржевые ведомости» и «Русь», а затем стала постоянным автором «Сатирикона» и «Нового Сатирикона». В 1910 году вышли стихотворный сборник Тэффи «Семь огней» и два тома «Юмористических рассказов».

Как отмечает Ирина Одоевцева, слава Тэффи в дореволюционной России была огромна. Её читали, ею восхищались. Когда при составлении юбилейного сборника, посвящённого 300-летию царствования дома Романовых, почтительно осведомились у царя, кого из современных русских писателей он желал бы видеть помещёнными в нём, Николай II решительно сказал:

— Тэффи! Только её. Никого, кроме неё, не надо. Одну Тэффи!

И с явным неудовольствием после долгих уговоров царь согласился, чтобы в юбилейном сборнике появились имена и портреты других поэтов и писателей во главе с Гиппиус и Мережковским.

Чем брала читателей Тэффи? Удивительным сочетанием смешного и печального, сопряжением анекдота и трагедии, точностью бытовых деталей («едва ли самый наблюдательный из наших писателей» — так оценил Тэффи Георгий Адамович), изящным подтруниванием над мещанскими нравами и вкусами. И ещё тем, что владела, по выражению Михаила Зощенко, «тайной смеющихся слов». И, конечно, прекрасным русским языком. Так, Александр Куприн отмечал присущие ей «безукоризненность русского языка, непринуждённость и разнообразие речевых оборотов речи».

Два примера:

«Тема была самая оригинальная: одна молодая девушка влюбилась в одного молодого человека и вышла за него замуж. Называлась эта штука „Иероглифы Сфинкса”» (рассказ Тэффи «Талант»).

«…Потом сели обедать. Ели серьёзно и долго. Говорили о какой-то курице, которую где-то ели с какими-то грибами. Иван Петрович злился. Изредка пытался заводить разговор о театре, литературе, городских новостях. Ему отвечали вскользь и снова возвращались к знакомой курице…» («Отпуск»).

Писала Тэффи и стихи. Как определял их Николай Гумилёв, «подлинные, изящно-простые сказки средневековья». Вот «Чёрный карлик»:

Ваш чёрный карлик целовал вам ножки,
Он с вами был так ласков и так мил,
Все ваши кольца, ваши серьги, брошки —
Он собирал и в сундучке хранил.

Но в страшный день печали и тревоги

Ваш карлик вдруг поднялся и подрос —
Теперь ему б вы целовали ноги,
А он — ушёл… и сундучок унёс…

Салонно? Жеманно? Да. Но Тэффи писала и на злобу дня; так, в октябре 1905 года она пригвоздила генерала Трепова за его хрестоматийный приказ «Патронов не жалеть» в стихотворении «Патроны и патрон», где в конце говорилось:

— Трепов! Не по доброй воле ли
С места вам пришлось слететь?
Сами вы учить изволили,
Чтоб патронов не жалеть!