Соцветие поэтов

Незадолго до кончины Надежда Александровна Тэффи, оглядываясь на свой жизненный путь, отмечала: «Принадлежу я к чеховской школе, а своим идеалом считаю Мопассана. Люблю я Петербург, любила очень Гумилёва, хороший был и поэт, и человек. Лучший период моего творчества был всё же в России».

Тэффи успела отметить свой 80-летний юбилей и навсегда покинула, как она выражалась, «остров» своих «воспоминаний». О смерти, как о Хароне, она написала заранее:

Он ночью приплывёт на чёрных парусах,
Серебряный корабль с пурпурною каймою!
Но люди не поймут, что он приплыл за мною, 
И скажут: «Вот луна играет на волнах» …

Как чёрный серафим три парные крыла,

Он вскинет паруса над звёздной тишиною!
Но люди не поймут, что он уплыл со мною
И скажут: «Вот она сегодня умерла».

Итак, серебряный корабль увёз в серебряную даль одну из ярких представительниц Серебряного века — Надежду Тэффи…

Юрий Безелянский. Из книги «99 имён Серебряного века»

Фёдор Тютчев (1803 - 1873)

Я знал его ещё тогда,
в те баснословные года,
когда всё радует на свете.
Я помню - был один урок,
стихи читал нам педагог,
и я запомнил строчки эти:

«Она сидела на полу

и, как остывшую золу,
перебирала писем груду».
Вдруг показалось ясно мне:
стою я сбоку, в стороне,
а писем сколько - письма всюду!

И слыша ритм, и звук, и стих,

я видел ясно каждый штрих,
и даже как она глядела...
Был там – в объятьях пустоты.
«Так души смотрят с высоты
на ими брошенное тело».

2013

«Вот наш патент на благородство, - его вручает нам поэт…»

Довольно часто повторяют гётевские слова, что, мол, если хочешь лучше понять поэта, побывай на его родине. Я побывал в селе Овстуге Брянской области, где родился Фёдор Иванович 23 ноября (по новому стилю — 5 декабря) 1803 года. Тогда это село относилось к Брянскому уезду Орловской губернии. Здесь прошли детство, отрочество, первые годы юности будущего великого поэта. Это самая что ни на есть настоящая родина Тютчева, здесь зародился его талант, сюда он потом приезжал из-за границы для отдохновения и вдохновения — здесь «мыслил я и чувствовал впервые…». Об Овстуге он писал жене в 1854 году: «Когда ты говоришь об Овстуге, прелестном, благоуханном, цветущем, безмятежном и лучезарном, — ах, какие приступы тоски по родине овладевают мною, до какой степени я чувствую себя виноватым по отношению к самому себе, по отношению к своему собственному счастью…»

Тютчевы принадлежали к тем дворянским семьям, которые не чурались крестьян, а, наоборот, общались с ними, крестили крестьянских детей, вместе праздновали яблочные спасы (этот праздник Тютчевы особенно любили), да и все другие народные праздники. Хотя Фёдор Иванович потом десятилетиями жил за границей, состоя на дипломатической службе, но в детстве он так глубоко впитал в себя всё истинно русское, что все изумлялись его русскости, а поэт Аполлон Майков писал: «Поди ведь, кажется, европеец был, всю юность скитался за границей в секретарях посольства, а как чуял русский дух и как владел до тонкости русским языком!..»

В Овстуге прежде всего бросается в глаза необычность этого села: уж очень особый рельеф местности — холмы с избами напоминают условное изображение гор на древнерусских иконах. У этого села какой-то очень насыщенный, динамичный внутренний ритм — нагромождение холмов, гор, горушек навевает что-то первородное, космическое, что так умел улавливать в природе Фёдор Иванович. И не только в природе, но и в глубинах человека.

И ещё об Овстуге. Это село напоминает некую деревенскую Венецию. Меж холмов и горушек в середине села разлился большой пруд, такой большой, что, подумалось, может быть, отсюда идут тютчевские строки «Последнего катаклизма»:

Когда пробьёт последний час природы,
Состав частей разрушится земных:
Всё зримое опять покроют воды,
И Божий лик изобразится в них!