Соцветие поэтов

В самом деле, только на последних двадцати страницах сборника, в разделе «Стихи о счастье», поэтесса словно сбросив тяжкую ношу вдруг стала самой собою, зазвучала в полную силу! Возникло вдруг истинное лицо пишущей - любящей, томящейся, страдающей. Временами оно было почти портретно - точным, единственным в своей живой конкретности: «ресницы, слепленные вьюгой, волос намокшее крыло, прозрачное свеченье кожи, лица изменчивый овал», но одновременно это было лицо, подобное тысячам других женских лиц, это была душа точно так же как и они страдающая и любящая, мучимая и где - то мучающая другого, пусть и страстно любимого, человека!

Каждая из читательниц могла почувствовать в строчках Тушновой свою «вьюгу», свои счастливые и горькие минуты и только своё, но такое общее, понятное для всех тревожное ощущение неумолимого бега времени и с упрямой немного странной, обманчивой и наивной верой в счастье. Помните это, знаменитое:

...Я перестану ждать тебя,
А ты придёшь совсем внезапно.
А ты придёшь, когда темно,
Когда в стекло ударит вьюга...
Когда припомнишь, как давно
Не согревали мы друг друга!

После этих строк, выученных и переписанных сотнями читательниц в тетради к Веронике Михайловне пришла известность. Её поэтический голос набрал силу и высоту.

Выпущенная в 1958 году книга «Память сердца» была уже чисто лирической.

Главная тема поэтессы вышла на первый план, потеснив всё остальное:

Любовь на свете есть!
Единственная- в счастье и в печали,
В болезни и здоровии - одна,
Такая же в конце, как и в начале,
Которой даже старость не страшна.
Не на песке построенное зданье,
Не выдумка досужая, она
Пожизненное первое свиданье,
Безветрие и гроз чередование!
Сто тысяч раз встающая волна!

Красивая, черноволосая женщина с печальными глазами (за характерную и непривычную среднерусскому глазу красоту её называли, смеясь, «восточной красавицей»), с мягким характером, любившая дарить подарки не только близким, (Двоюродная сестра Ирина, живущая в Куйбышеве, не успевала получать из Москвы посылки, то с босоножками, то с перчатками, то с книгами!) но и просто друзьям; мчавшаяся по первому зову на помощь в любое время дня и ночи, заражавшая всех смехом, весельем и подлинной любовью к жизни; эта вот красавица - поэтесса, с чьими стихами о любви под подушкой засыпало целое поколение девчонок, - сама переживала трагедию - счастье чувства, озарившего своим светом последние её годы на Земле и давшего мощный поток энергии её творчеству. Любовь эта была разделённой, но тайной, потому что, как писала сама Тушнова:

Стоит между нами
Не море большое -
Горькое горе,
Сердце чужое.

Человек, которого любила Вероника Михайловна, поэт Александр Яшин, был женат, не мог оставить семью, да и кто знает, смогла бы Вероника Михайловна, человек всё понимающий, и воспринимающий обострённо и тонко, - ведь у поэтов от Бога «нервы на кончиках пальцев», - решиться на столь резкий поворот судеб, больше трагический, чем счастливый? Наверное нет. Она называла своё чувство «бурей, с которой никак не справлюсь» и доверяла малейшие его оттенки и переливы своим стихам, как дневниковым строчкам. Те, кто прочёл (изданные уже после смерти поэтессы, в 1969 году!) стихотворения, навеянные этим глубоким и на удивление нежным чувством, не могли избавиться от ощущения, что у них на ладони лежит «пульсирующее и окровавленное сердце, нежное, трепещет в руке и своим теплом пытается согреть ладони». Лучшего сравнения нельзя и придумать. Может быть поэтому поэзия Тушновой до сих пор жива, книги переиздаются, помещаются в интернет-сайты и лёгких, как крылья бабочки, строчек Тушновой, кстати, созданных «в крайнем страдании и острейшем счастье», (И. Снегова) знают больше, чем подробности её сложной, трагической почти, биографии. Впрочем, таковы судьбы практически всех истинных поэтов, на это сетовать грех!

P. S. Умирала Вероника Михайловна в тяжёлых мучениях. Не только от страшной болезни, но и от тоски по любимому человеку, решившемуся в конце концов выпустить горько - грешное счастье из рук. Поэтессы не стало 7 июля 1965 года.

Ей едва исполнилось 50 лет. Остались рукописи в столе: недописанные листки поэмы и нового цикла стихов.

Через три года после своей любимой умер, тосковавший, и мечущийся в этой холодной тоске до последних дней, Александр Яшин. Диагноз звучал также зловеще - «рак»

Как тут не вспомнить классическое: «Бывают странные сближенья!»

Светлана Макаренко

Тэффи (1872 - 1952)