Сотворение любви (ЛП)

наблюдаю за разгрузкой машин с кирпичом. Иногда я скучаю по тем временам, когда все было не так автоматизировано. Сейчас автокран разгружает поддоны с кирпичом, укладывая их ровными штабелями. А раньше самосвалы опрокидывали кузов, вываливая все кирпичи на землю с жутким, до дрожи в зубах, грохотом, поднимая тучу красноватой пыли. Потом нужно было эту кучу складывать аккуратными рядами. Здесь всегда чувствовался смешанный запах глины, пота и сигарет, которые рабочие курили в перерывах между работой. Мне нравится, что все автоматизировано, что люди не потеют, что у них нет на ладонях волдырей и мозолей от постоянного соприкосновения с шероховатым кирпичом, нет царапин и синяков. Мне нравится жить в мире таких же наблюдателей, как я. Пока машина делает свое дело, все остальные не у дел. Внезапно я понимаю, что за моей спиной остановился кладовщик и тоже наблюдает за разгрузкой. Когда разгрузка заканчивается, он достает из кармана рубашки пачку сигарет и предлагает мне одну. Я никогда не курю так рано по утрам, но такого рода предложение настолько редко, что я соглашаюсь. Он закуривает сигарету и протягивает мне зажигалку. Мы курим, все еще внимательно наблюдая за работой автопогрузчика до тех пор, пока он, лавируя меж штабелей, не выезжает со склада.

- Люди беспокоятся, – сообщает кладовщик.

- Ясное дело.

- И ты согласен с продажей?

- По правде говоря, мне как-то все равно.

- Это потому что ты богат, – он не выказывает особой неприязни, просто констатирует

факт, профессионально ограничивая поле битвы.

- Для вас ничего не должно измениться. Предприятие не закрывается, оно продается.

- То же самое мне сказали на цементном заводе Викальваро, где я работал прежде.

- И что же?

- Я работаю здесь не из-за той охренительной зарплаты, которую вы платите.

- Тебя выгнали.

Кладовщик со злостью швыряет непотушенный окурок, и тот отлетает на несколько

метров.

- Люди говорят, ты неплохой мужик.

- И что это значит?

- Я говорю, что ты ни о ком не станешь думать, будешь печься о своих интересах. Будет

так, как я говорю, или уже так. Тебе плевать на других, своя рубашка ближе к телу. Ты такой же, как все.

- Такой же, как и ты.

Он снова достает пачку, но мне уже не предлагает. Сунув сигарету в рот, он крепко

сжимает ее зубами, и мне непонятно, то ли он улыбается, то ли это гримаса. Он два-три раза глубоко затягивается, раскуривая сигарету.

- Верно, мы одинаковы. Только характер у меня поганей.

Он уходит, тяжело раскачиваясь. Его ноги кажутся слишком худыми для того, чтобы

удержать это грузное тело. Уход кладовщика подчеркивает тот факт, что я один стою без дела посреди склада. Я стремительно направляюсь в контору, словно должен решить нечто неотложное после контроля за разгрузкой кирпича. Я не уверен, не грозит ли мне опасность.

Вечером, придя домой, я достаю из сумки пластиковый пакет с цементом, который

прихватил со склада. С большой осторожностью я вытряхиваю цементную пыль в щель почтового ящика Самуэля. Сначала я подумывал смешать цемент с водой и намертво закрыть дверцу ящика, чтобы Самуэль не мог его открыть. Но потом, не знаю, почему, мне больше понравилась другая идея – чтобы цементная пыль высыпалась на пол и его ботинки, когда он откроет дверцу. Я с силой выдыхаю, чтобы сдуть остатки цемента и поднимаюсь по лестнице к себе домой, пытаясь изобрести что-нибудь еще. Добравшись до четвертого этажа, я слышу, как на пятом открывается дверь, затем слышатся женские шаги и гудение вызванного лифта. Я продолжаю подниматься, гадая, с кем встречусь. Но вот я снова слышу шаги, на этот раз торопливые. Дверь открывается и закрывается. Я добираюсь до лестничной площадки одновременно с лифтом. Из лифта никто не выходит, и это подтверждает, что лифт вызвала женщина. В нижней прорези соседней двери я замечаю шевелящуюся тень от ног живущей там девушки. Ну, точно, она следит за мной, глядя в глазок. Я перебарываю искушение посмотреть, как она себя чувствует. Возможно, она испуганно сдерживает дыхание, сознавая, что в этот момент я понимаю, что она убежала спрятаться от меня. Я вхожу в квартиру. Не знаю, почему, но в эту самую минуту меня охватывает тоска. Сейчас мне очень хотелось бы, чтобы работал телевизор.

Глава 14