Сотворение мира

Огни увидать на небе. Платье через голову скинуть.
Ощутить перечное, сладкое жжение чрева.
Аметисты тяжелые из нежных розовых мочек вынуть.
Погладить ладонью грудь — справа и слева.
Пусть мужик подойдет. Я над ним нынче — царица.
Пусть встанет на колени. Поцелует меня в подреберье.
Пусть сойдутся в духоте спальни наши румяные лица.
Пусть отворятся все наши заколоченные накрест двери.
Выгнусь к нему расписной, коромысловой дугою!
Он меня на узловатые, сухие ветви рук — подхватит…
Ощутить это первое и последнее счастье — быть нагою
Вместе с желанным — на дубовой широкой кровати!

…Да что ты, душа моя, плачешь!..

Ты ж еще не улетаешь
Туда, откуда будешь
с тоскою глядеть на Землю,
Ты еще мое грешное тело любовью пытаешь,
Я ж — еще прощаю тебя и приемлю!
Опомнись!.. Не плачь!.. Ты еще живешь
в этом горячем теле,
В этом теле моем, красивом, нищем и грешном…
О, уже некрасивом, —
вон, вон зеркало над постелью!..
О, уже суглобом, сморщенном, безгрешном,
безбрежном…
О, в этом мало рожавшем,
под душем — гладком, давно постылом,
Украшаемом сотней ярких пустых побрякушек,
О, в этом теле моем,
еще кому-то — милом,
Живешь еще, — и к тебе тянутся чужие — родные — души!

Ну что же! Придите!

Я вся так полна любовью —
Душа моя еще не ушла из бродячего тела,
она еще здесь, с вами…

Но час настанет —

и встанет она у изголовья,
Как над упавшим ниц в пустыне — в полнеба —
пламя.

ХРАМ КАНДАРЬЯ-МАХАДЕВА