Мрак черным орлом — крылами! — обнял меня.Когти звездные глубко вонзил…Вот я — нищенка. Стол — без хлеба. Стекло — без огня.Башмаки — на распыл.Ту обувку, что сдергивал жадно — пальчики-пяточки мне целовал!.. —В огонь, на разжиг…И дырявый кошель грош серебряный — весь промотал,До копеечки, в крик.Гляну: щиколки — в жутких опорках… Ах Боже Ты мой,Я ли?! — в тряпках, что стыдИзукрасил заплатой… — А помнишь — зимойПо дороге, что хлестко блеститВойском копий-алмазов! Где уши — залепят гудкиСаблезубых машин! —Ты за мною бежал, криком — кровью мужичьей тоски —Истекая меж сдвинутых льдинМногооких, чудовищных зданий, торосов-громад,Меж сгоревших дворцогв, —А царица твоя в шали яростной шла — в ярких розах до пят,В звездах синих песцов,В чернобурых, густых, годуновских мехах,В продубленных — насквозь!..…Локоть голодом, черною коркой — пропах.Не загину: авось.Дл Лопаты Времен я пребуду: горчайший навоз.Для колес лягу: грязь.Скомкай платом меня, о Господь, для чужих диких слез! —От своих — лишь смеясь,Отряхнусь…Ночь черна. Пьяней самогона-вина.Деготь, сажа и мед.Себя судоргой: хвать! Когтем цапну: одна?!..Да: камень и лед.И, сыта маятой, что молча спеку во печиНездешних времен,Я пред зеркалом — в зубы кулак: о, молчиО том, что и он……о том, что и ты —в пироге нищеты! —Начинка, кисляк……о том, что пронзительней нет под Луной красоты,Когда мы — вот так —Во мраке больничной каморы —речной, перловичный плеск простыней —Печати сургучной тьмы —Рты пьются ртами — плечи ярче огней —В них стылые лица купаем мы —В горящих щеках и белках!В ладонях, грудях, животах!О мир, Брат Меньшой!Ты в нас — внутри! А снаружи — лишь пламень и прах,Где тело сгорает — душой!Где лишь угольки в сивой, мертвой золеОт нас от двоих, —Крестом обозначь любовь на великой землеНесчастных, святых,Двух голых дитят,двух слепых, скулящих кутят,Двух царственных чад, —Эх, милые, глупые, нету дороги назад!Лишь цепи гремят.Лишь тянет конвойный вам черствый горбыль.Лишь похлебки вонючей дадут —Снеговой, дымовой. Лишь подушкой под щеку — пыль.Молитва: о, не убьют…Да, кандальные, злые! Нищие — да!Каторжане, юроды, сарынь!…Это мы сверкали под солнцем любви — города.Это мы под ветром любви шумели — полынь.Это мы сплелись — не в чуланной карболовой тьме,Где халаты драные, миски, лампы, шприцы,А во храме, что ярко горит — сапфиром! — в сумеЧерной ночи, где пламенны звезд мохнатых венцы!И по медному телу, пылая, масло пота течет,Драгоценное мирро: губами и пей, и ешь, —И сладчайшие: лоб, колени, грудь и живот —Есть для смертного мира — зиянье, прореха, брешьВо бессмертие.Руку мне поклал на хребет —На крестец — и жесточе притиснул к себе, прижал.Ты не плачь, мой кандальник, страдальник.В Индии храм Кандария есть.Там тысячи летМы все так же стоим: сверкающий ты кинжал,Драгоценные ножны я, изукрашенные бирюзой.…Изукрашенные чернью, смолью, ржою и лжой,Вдосталь политые дождями,усыпанные звездой и слезой,Две живых, дрожащих ноги,раздвинутых пред твоею душой.