Сотворение жизни. Поиск своего пути

Встреча с нуминозным доступна тем, кто научился прислушиваться к резонансу, кто уступил призыву глубины, отринув комфорт. Божественный мир говорит с нами постоянно – через других людей, через наши сны, общественно-политические события, через медитацию и даже через случайность. Возможно, самое смиренное, самое верное признание, когда-либо произнесённое человеком в XX веке, содержится в письме Юнга:

[Бог] – это имя, которым я обозначаю всё, что жестоко и беспощадно пересекает мой волевой путь, всё, что нарушает мои субъективные взгляды, планы и намерения и меняет ход моей жизни к лучшему или худшему.[59]

Можно ли представить себе более радикальную веру, чем эта, которая открывается со всем откровением в преодолении Эго? Всё, что мы противопоставляем тревоге, двусмысленности и амбивалентности, здесь принимается как возможное вмешательство божественного. В этом глубоком утверждении столько веры, потому что оно пронизано почтением к автономии богов, трансцендентных энергий космоса, которое было бы невозможно, если бы человек не оставался открытым для возможности радикального откровения в любом событии, в любом месте.

Цитата из Вергилия в начале этой главы гласит: «Мы выбираем свои судьбы, когда выбираем богов», и это парадоксальным образом демонстрируется на примере ужасного выбора, который нам приходится делать между страхом и тревогой. Когда мы выбираем путь страха, то регрессируем, погружаемся в инфантилизм, чрезмерно упрощаемся и отрезаем себя от развития и возможностей для роста. Когда мы принимаем тревогу, связанную с нашим состоянием, то открываемся силе божественного. По иронии судьбы авторитет, который мы ищем, можно найти, лишь отказавшись от фантазии о нём и вспомнив, что мы ещё не владеем достаточным количеством знаний. Благодаря нашей смиренной открытости боги непременно придут. Как заметил Кавафис:

…стараясь лучше, портим всё сильнее,
Меняя мир, никак не успокоимся,
пока он не падёт. Тогда лишь сложим руки.
В тот миг вернутся всё исправить боги.
Их возвращенье неизбежно.[60]

Часть вторая. Установки и их применение во второй половине жизни

7. Amor fati, или Любовь к своей судьбе

Чем глубже мы погружаемся в мудрость генетики и социологии, тем чаще обнаруживаем неизменное влияние богов, которых мы объединили под именем Судьба. Но что такое судьба и почему мы понимаем под ней работу богов?

Судьба – это просто слово, которым мы исторически называем всё, что неизбежно получаем извне. Когда математик предполагает: «Пусть x будет равен…», невозможно найти такие аргументы, которые бы опровергли его слова, потому что «x» уже определён. Синоним слова «судьба» – это «фатум», который этимологически происходит от латинского fatum, означающего «говорить», то есть «то, что говорится или предписывается богом», но оттенка неизбежности в этом определении нет. Например, у человека может быть склонность к депрессии, и тяжесть этой генетической предрасположенности он обязательно будет чувствовать в течение всей жизни, но как она проявится – это зависит от широкого спектра случайностей и выбора.

В мире древних классиков существовали три богини судьбы: Ла́хесис определяла, что ждёт человека, Кло́то пряла нить жизни и являлась олицетворением неуклонного, спокойного течения судьбы, а из-под пальцев прядильщицы А́тропос перерезала нить жизни. Греческое воображение рисовало мир, который возникал из взаимодействия судеб (например, того, что мы смертны), Ана́нке, или божества необходимости, неизбежности и предопределённости свыше (как представление о том, что все вещи падают в своё время на землю), и Нус, познающего разума.