Сотворение жизни. Поиск своего пути

Название этой главы – буквальный перевод греческого слова «психотерапия». Хотя отношение к психотерапии изменилось в течение последних нескольких лет, поразительно, что общество до сих пор не понимает, что она собой представляет и для чего нужна. Отчасти это происходит из-за продолжающейся ложной аналогии психотерапии с медицинской практикой, духовных страданий – с биологическими заболеваниями, лечения – с исцелением.

Хотя во многом опасения большинства и осуждающее отношение к психотерапии основаны на фундаментальном страхе перед нерациональным миром и общем неприятии работы с собственным бессознательным, бо́льшая часть вины должна быть возложена на современных психотерапевтов и особенно психиатров. В поисках научного подтверждения успеха многие из них сузили определение патологии до поведенческих паттернов, нарушений мышления и биохимических процессов человека.

Безусловно, верно, что мы выражаем себя через поведение, которое можно корректировать; через мысли и воззрения, которые могут оспариваться мыслями и воззрениями других людей; а также через биохимические процессы, которые могут компенсироваться за счёт других биохимических процессов. При этом ни одну из этих модальностей – бихевиоризм, когнитивное реструктурирование и психофармакологию – не следует путать с психотерапией. Действительно, лучший подход к таким расстройствам, как шизофрения, биполярное и обсессивно-компульсивное расстройство и эндогенные депрессии, – это медикаментозное лечение. Но психотерапия стремится рассмотреть всю личность, совокупность поведения, мыслей, биохимических процессов и многого другого, то есть смысл данной конкретной личности, её страданий и путешествия, в котором она находится.

Психотерапия, особенно её аналитическая форма, должна вновь укорениться в жизни духа и настаивать на том, что принадлежит не к миру науки, а к доверительной беседе между человеком, испытывающим страдание, и пастырем, как это было принято раньше. Аналитики, стремящиеся повысить свой статус и выставить напоказ успешность, чтобы выгодно отличаться от коллег, принадлежащих другим школам психологии и психиатрии, на самом деле трусливо избегают иметь собственные убеждения. Пытаясь получить одобрение у других, они рискуют опошлить тот вклад, который аналитическая психология внесла и продолжает вносить в мир.

Большинство аналитически ориентированных психотерапевтов, которых я знаю, спокойно относятся к модификации поведенческих стратагем и когнитивной реструктуризации, без которой нельзя представить работу с комплексами. Они без колебаний направляют пациентов на медикаментозное лечение, если таковое необходимо, но при этом умеют различать, когда необходимо лечить, а когда исцелять. Первое подразумевает, что человек болен, а значит, к нему должны быть применены медицинские подходы, которые соответствуют работе с тем или иным диагнозом. Есть заболевания, которые нас убивают, а есть те, которые мы побеждаем. Исцеление же скорее связано с задачей обретения смысла. Когда Юнг предположил, что невроз – это страдание, которое ещё не нашло своего смысла, он явно не исключал страдание как таковое. Когда суть внутреннего конфликта оказывается для человека раскрытой, а его личный путь индивидуации проясняется, он всё ещё может испытывать страдания, которые не отменяют того факта, что смысл уже нащупан им и будет видеться всё чётче по мере углубления в процесс путешествия по граням души.

Исцеление, таким образом, не означает, что человек достигнет конечной точки, где найдёт идеальное пространство, в котором не останется вопросов и конфликтов. Скорее он будет переходить от одного душераздирающего конфликта к другому и будет при этом расти в процессе. Юнг ясно даёт это понять:

Широко распространено предубеждение, что психоанализ – это что-то вроде «лекарства», действию которого человек подвергается какое-то время, а затем выписывается выздоровевшим. Это… ошибка, существующая с первых дней появления психоанализа. Аналитическую работу можно описать как изменение психологической установки… [но] не существует таких изменений, которые были бы безоговорочно действительны и сохранялись в течение длительного периода времени.[89]