Сотворение жизни. Поиск своего пути

Опыт, связанный с достижением всё более высоких целей, необходим для укрепления Эго. Человек изучает различные области жизни, среди которых близкие, любовные отношения, построение карьеры, неудачи, победы, восторг и разочарование, – всё, чтобы обрести Эго, способное размышлять о себе. Тот, кто не достиг саморефлексирующего Эго, находится во власти комплексов и остаётся в детском состоянии, даже если добился во внешней жизни власти и могущества. Если вам встретится человек, который находится во второй половине жизни и при этом всё ещё одержим «успехом», значит, перед вами нерефлексирующее Эго. Рефлексирующее Эго размышляет о тщетности своего пути, о смертности, которая всегда определяет наше состояние, и о самообмане, порождающем голод. Поначалу саморефлексия может привести к замкнутости и регрессу энергии, которые мы можем принять за депрессию, но это именно те психологические состояния, которые ведут к мудрости.

Парадоксально, но величайшим достижением амбициозности будет достижение достаточной рефлексии Эго, которая позволит отказаться от амбиций. Этот парадокс аналогичен совету выучить правила и освоить техники, чтобы на практике всё делать иначе, о каком бы процессе ни шла речь. Сначала нужно досконально изучить основы, чтобы подняться на уровень идиосинкразического процесса, где и находится истинное творчество.

Тогда что, спрашивается, делать во второй половине жизни? Чему служить, если не амбициям? Кьеркегор рассуждал о профессорах и проповедниках своего времени и терпел в ответ их критику. Он заметил, что «одно дело – страдать, другое – стать профессором и заставлять страдать других».[83] Обращая внимание на удобства и роскошь священства, Кьеркегор сказал:

Прелюбодей, грабитель, вор, пойманный на месте преступления, не так далёк от христианства, как такой священник, когда он раздувается от собственного красноречия на кафедре, ибо грабитель и другие не думают, что то, что они делают, есть христианство.[84]

Глядя, как священнослужитель поднимается на кафедру и обращается к изумлённым прихожанам, Кьеркегор не мог смолчать:

Проповедовать христианство в такой обстановке – это не христианство; будь они хоть сколько-нибудь верующими, это не христианство; христианство можно проповедовать только тогда, когда оно распространяется на нашу жизнь.[85]

По словам Кьеркегора, сам Христос, их парадигма, был оплёван, распят, предан поношению и не был «обряжен» для поклонения. Служить парадигме гораздо проще, чем подражать ей в реальной жизни, поэтому человек всё дальше и дальше уходит от успеха, амбиций и других коллективных ценностей.

Смысл слов Кьеркегора, безусловно, выходит далеко за рамки той борьбы, которую он затеял с профессорами и священнослужителями. Человек призван жить соответственно своим ценностям, причём совершенно не связанным с успехом, одобрением или самовозвеличиванием. Воплотить своё призвание, осознать свою ценность, пожалуй, является главной задачей второй половины жизни человека. В первой половине мы, как правило, служим миру и развиваем Эго, но служить душе во второй половине – совсем другое дело. Обычные потребности, понятные в детстве, в целом остаются неудовлетворенными, и всё же человек осознает смысл страданий, чувствует сопричастность миру и воплощает свои ценности.

К этому пришли и другие мыслители помимо Кьеркегора. Неизвестный кохелет, то есть проповедник, благодаря которому у нас есть Книга Екклесиаста, признает, что всё есть «туман» (а не «суета», как гласит неправильный перевод слова hebel). Достижения тщетны, смерть неизбежна, а наши головы увенчаны коронами абсурда и суеты. И всё же он приходит к выводу, что человек должен следовать своему призванию, вкладывая в эту миссию энергию, но не потому, что в конечном итоге победит, а потому, что сам процесс уже является для него наградой. Альбер Камю также утверждал, что мир имеет смысл именно потому, что он абсурден. Любой смысл есть чужой, лежащий за пределами нашего личного опыта, а поскольку мир абсурден, человек сам создаёт его из ценностей, потому что делает выбор. Смерть заканчивает всё, отмечает Теннисон, но благородное дело могут продолжать те, кто борется с богами.[86]

Отказ от заблуждений, к которым приводит амбициозность, открывает свободное пространство, в котором можно созидать ради созидания, а ценность определяется ценностью созданного. Там смысл является следствием служения призванию, а не Эго.