Советская поэзия. Том второй

Прожектор, холодный и резкий,
Как меч, извлеченный из тьмы,
Сверкнул над чертой перелеска,
Помедлил и пал на холмы.

И в свете его обнаженном,

В сиянии дымном, вдали,
Лежали молчащие склоны
По краю покатой земли.

Сверкая росой нестерпимо,

Белесая, будто мертва,
За еле струящимся дымом
Недвижно стояла трава.

Стоял перелесок за полем.

И четким и плоским он был,
Как будто из черного толя
Зубцы его кто-то скроил.

Вся ночь, притаившись, молчала.

Еще не настала пора.
И вдруг вдалеке зазвучало
Протяжно и тихо: «Ура-а-а!»

Как будто за сопкою дальней

Вдруг кто-то большой застонал,
И звук тот, глухой и печальный,
До слуха едва долетал.

Но ближе, все ближе по полю

Катился он. И, как игла,
Щемящая ниточка боли
Сквозь сердце внезапно прошла…

А рядом — с хрипеньем и хрустом —

Бежали, дыша горячо,
И сам я летел через бруствер,
Вперед выдвигая плечо.

Качалась земля под ногами.

Металась луна меж голов.
Да билось, пульсируя, пламя
На выходах черных стволов.

В конце войны

Я это видел, помнится, в Литве.
Уже войны три года отстучало.
Три дня не спавший,
У леска, в траве,
Так полк храпел, — траву вокруг качало.

Полуденный вдали струился зной.

Басила рядом пушка безголосо.
И в воздухе, настоянном сосной,
Как пули у виска, жужжали осы.

И, как на дне реки,

Под птичий щелк,
Средь трав густых, как под водой зеленой,
Сраженный сном, лежал стрелковый полк,
На два часа от мира отрешенный.

Как будто в бездну провалился он.

И только гвозди, слева или справа,
Сияли с каблуков со всех сторон,
Как звезды, ливнем канувшие в травы.

Пыль до колен, как латы, на ногах.

Темнеют лица, словно из металла.
И руки, полускрытые в цветах,
По сторонам разметаны устало.

На коже их — окалина и чад.

И, вечными мозолями покрыты,
Они привычно на стволах лежат,
Тяжелые, как конские копыта…

Давно прошла великая война.

Молчат до срока полковые пушки.
А мне и до сих пор еще видна
Та, вся в цветах, поляна у опушки.

Там спят солдаты, сдавшиеся сну.

Видны в траве —
Волна бежит по следу —
Их ноги, уходившие войну,
Ладони рук, сработавших победу.

«Когда под гром фанфарных маршей…»

Когда под гром фанфарных маршей
Иль плач гармоники губной
Летели вспять теплушки наши
С полей Европы в край родной,

И, на плетни склонясь косые,

Горячим светом тысяч глаз
На нас глядела вся Россия,
На всех путях встречая нас,

И лишь для нас светили звезды,

Цвели цветы, гремела медь,
И, становясь железным, воздух
Сам начинал уже греметь, —

Тогда, веселым, нам казалось,

Что, небывала и грозна,
Прошла и за спиной осталась
И впрямь последняя война.

О маме