Советская поэзия. Том второй

ГИЛЕМДАР РАМАЗАНОВ (Род. в 1923 г.)

С башкирского

^{178}

Одно слово Перевод М. Дудина

Беседой дружеской отмечен
мой путь в краю степных дорог.
И лишь с тобой при первой встрече
я слова вымолвить не мог.

В кругу друзей ночной порою

я шуткой веселил привал.
И, только встретившись с тобою,
я смех и шутки потерял.

Бежала раньше, словно в сказке,

рассказов пестрая канва.
И лишь с тобой теряли краски
живые, ясные слова.

Свистели птицы возле окон

В туман вечерней полутьмы.
Вокруг да около, намеком,
с тобой беседовали мы.

И все слова, просты и милы,

уже вплетались в нашу речь.
Но, знать, у сердца были силы —
одно, заветное, беречь.

Мы в жизнь войдем одной дорогой.

Как тайну тайн в моей судьбе,
всей жизнью, всей своей тревогой
«Люблю!» скажу одной тебе.

1947

Поэзия Перевод Д. Седых

Взволновал не вечер необычный,
полный красок, света и тепла, —
на московской улице москвичка
мне стихи знакомые прочла.

Я слова башкирского поэта

от нее по-русски услыхал —
и как будто с лаской и приветом
наклонился надо мной Урал.

Друг-поэт, такой же сын Урала,

вечера уфимские весной
и цветы в долинах и на скалах
в этот миг возникли предо мной.

Хоть стихи ложились непривычно

в музыку иного языка,
стала сразу девушка-москвичка
мне совсем по-новому близка.

Это чувство ворвалось, как ветер

в настежь отворенное окно.
Хорошо с друзьями жить на свете,
если хочешь счастья — вот оно!

1951

ХУТА БЕРУЛАВА (Род. в 1924 г.)

С грузинского

^{179}

Ленину Перевод А. Межирова

На камне гробовом от века
Две даты ставились всего:
Одна — рожденье человека,
Другая дата — смерть его.

Одной-единственною датой

Венчает время жизнь твою —
Год восемьсот семидесятый
Я прославляю и пою.

Грохочет горным водопадом

Десятилетий череда,
Но встать с твоим рожденьем рядом
Смерть не посмеет никогда.

В детстве Перевод Б. Окуджавы

Меня на мельницу отправили,
пока заря,
пока роса.
Вот тени тихие отпрянули
 под утренние голоса.

Запахло травами целебными,

зарозовело там, вдали.
И колокольчики серебряные
над садом песню завели.

И,

головы склоняя буйные,
вершили по полю круги
малиновые в утре буйволы
и круторогие
быки.

И все крылатое,

ветвистое,
трепещущее в этот час,
в честь солнца пело и высвистывало,
рассветной радостью сочась.

А вот и мельничная лесенка,

а вот — глухие жернова…
…Во мне самом — как будто песенка!
в цепочку вяжутся слова.

И это все перекликается

и птицей рвется в облака,
и облака переливаются,
и проливается
строка.

И что-то в ней,

впервые встреченное,
само возносится
без крыл…
…Домой я воротился к вечеру.
Зерно —
на мельнице забыл.

Поэзия Перевод Б. Окуджавы