Советская поэзия. Том второй

Стихи
отнюдь не лицемерье,
Не средство наводнить печать.
Они должны
в известной мере
Целебно жечь
И облучать.

Их роль — способствовать везенью.

Приумножать духовный рост,
Боготворить
и славить Землю
И не чураться
Сонма звезд.

Поэт и Слово

двуедины,
Как жажда мыслить и творить.
А тут —
равно необходимы
Размах и глубь,
Задор и прыть;

И гули-гуленьки

на крыше,
И — гром ракеты — напрямик,
И дар призванья,
данный свыше, —
Объять и сплавить
Век
И миг.

И не к лицу

поэту клясться
В любви к Отечеству Труда:
Он сын его,
и голос класса,
И вдохновенье,
И страда;

И трубадур —

такого рода,
Что светит сердцу и уму…
Он
не нисходит до народа,
А подымается
К нему.

«Стараюсь в Революцию вглядеться…»

Стараюсь в Революцию вглядеться.
Она священна, зрима, горяча, —
От банта на груди красногвардейца
До штурмовых полотен кумача

Она, как книга Родины, хранится,

Где ни один абзац не заменим.
Мы сами создаем ее страницы
И в то же время
учимся по ним.

Таинства

Кто мне простые таинства раскроет:
Зачем Луна
озвучивает тьму?
И над Землей
сгорает астероид —
К чему Такая миссия
Ему?

Куда так манит

небо?
И во имя
Чего
роятся звезды в вышине?
И мирозданье —
с безднами своими —
Зачем
Оно
Подмигивает
мне?

«Тенелюбивые растенья…»

Тенелюбивые растенья —
Неприхотливы искони.
Не знаясь с собственною тенью,
Они растут в чужой тени.
Растут, вбирая по крупицам
Тепло и дух земли сырой,
И даже влагой окропиться
Им не приходится порой.
Но на судьбу, на все лишенья
Ничуть не сетуют они, —
Так
чудодейственность женьшеня
Годами
копится
в тени.

Ключевая

Метровым льдом, метровым снегом
Одеты реки и пруды,
А эта речка спорит с небом
Журчащей ясностью воды.

Она течет, не замерзая,

Блестит блистательней парчи.
Ее питают в нашем крае
Глубокоструйные ключи.

Ей не по нраву прозябанье

И сны при холоде любом.
Она, как Русь, — из жаркой бани.
Ныряет в снег, аж пар столбом.

Она кипит, она струится,

Уносит муть, штурмует тьму.
И ключевых своих позиций
Не уступает
никому!

«Рядовой гражданин…»

Рядовой гражданин.
А в наличии
Есть Советская власть у меня,
И партийных заданий величие,
И дорога,
и цель,
и броня,
И страна —
где в почете работники,
И священное чувство одно, —
Что со мной,
Как на первом субботнике,
Сам Ильич
Поднимает бревно.

«Он стоит уверенно и крепко…»

Он стоит уверенно и крепко.
Под ногами сталь броневика.
Не винтовку,
а простую кепку
Стиснула горячая рука.

Он везде,

Он постоянно рядом,
Исполин с простертою рукой.
Под его родным, отцовским взглядом
Стал другим,
воспрянул род людской!

Скромный, мудрый, небольшого роста —

Он таким безмерно дорог мне,
Не в броню закованный,
а просто Человек, стоящий на броне.

АЛЕКСАНДР ЯШИН (1913–1968)

^{31}