Советская Россия (СССР) и Польша. Русские антисоветские формирования в Польше (1919–1925 гг.)

Как было отмечено в первой главе, в реализации проекта по созданию антисоветских формирований в Польше особую роль сыграл французский Генеральный штаб и французская военная миссия в Польше. 20 января 1921 г. командующий бывшей 3РА генерал Пермикин направил главе французской миссии генералу Нисселю благодарственное письмо, в котором особо подчеркнул значение «бескорыстной поддержки» с его стороны[491]. В письме Пермикина речь шла о «специальной» французской военной миссии во главе с генералом Троньо, которая была прикомандирована к 3РА. В ее составе был майор Шарль де Голль. Члены миссии сопровождали 3РА в течение всего Украинского похода, вплоть до отступления армии на польскую территорию. Французские офицеры, по словам Пермикина, «подымали дух своим присутствием», помогали «полными глубокого знания советами и личным участием в делах».

За «заслуги и помощь» в походе 3-й русской армии Пермикин представил к ордену Св. Владимира 3-й степени начальника специальной военной миссии генерала Троньо. Орденом Св. Анны 2-й степени были награждены члены миссии полковники Мосаман, Флеро, Марешаль и Коломер. Подполковник Лоле и майор Дюссо были награждены орденом Св. Станислава 2-й степени. Орденами Св. Анны 3-й степени генерал Пермикин наградил майоров де Голля[492], Обеньи и капитана Ла Пержа.

Лейтенант Роже де Понтон д̓Амекур был награжден орденом Св. Станислава 3-й степени. Подполковнику Сюржю была пожалована золотая нагрудная медаль с надписью «За усердие» на Аннинской ленте, а сержантам Хутину и Рукьеру – серебряные нагрудные медали с надписью «За усердие» на Станиславовской ленте[493].

Командование 3РА после интернирования своего контингента в польских лагерях все меры РЭК по реорганизации восприняло в штыки: оно не хотело признавать «главнокомандующим» Б. Савинкова. Майор французской военной миссии в Польше Пакелье доносил в Генеральный штаб французской армии 31 декабря 1920 г. о том, что «в армии Пермикина неприязнь по отношению к Б. Савинкову… достигла угрожающих размеров». Б. Савинков, со своей стороны, обратился в Генеральный штаб польской армии с просьбой «установить наблюдения за отдельными генералами, заподозренными в реакционных взглядах, и запретить им перемещения без его разрешения», имея в виду генералов 3РА.

Главной причиной недоверия к Б. Савинкову французский офицер назвал растущую «германо-русскую пропаганду» в среде интернированных солдат и офицеров, которая, по его наблюдениям, разворачивалась под руководством генерала Дрейера[494]. По сведениям французского разведчика, Дрейер агитировал командование интернированных частей убедить поляков перевести интернированных ближе к германской границе, «чтобы влияние Берлина было более чувствительным и чтобы солдатам было легко переходить границу, если они того пожелают»[495].

Агент второго отдела штаба польского военного министерства также доносил своему начальству, что «штаб Пермикина с Савинковым в настоящий момент никаких отношений не поддерживает»[496]. Другой агент доносил майору Кешковскому, что «все русские офицеры, солдаты, казаки, независимо от взглядов, ненавидят и не любят Савинкова», а его фамилия «сделалась бранным словом».

Причин для такого отношения было более чем достаточно, кроме того, все участники организованной Б. Савинковым авантюры были уверены: «в Комитете всюду идет воровство». От обманутых добровольцев нельзя было скрыть, что, по словам агента, Б. Савинков «необыкновенно легко поддается клевете и наушничанию и вводит в культ шпионство», что, «если кто-нибудь говорит про человека хорошее, Савинков заподозревает в этом заговор». «Наиболее близкими» людьми к Б. Савинкову хорошо информированный агент назвал Дикгоф-Деренталя (потому что «Савинков живет с его женой»[497]) и секретаря РЭК Смолдовского, который со своей женой, «актрисой провинциального театра», «устраивает всевозможные денежные комбинации и зарабатывает большие деньги»[498].

После провала затеи с организаций «отрядов русских беженцев» Б. Савинков и его группа решили заняться «организацией восстаний» – доносил агент во второй отдел штаба; более того, «вполне откровенно говорилось», что на этом «темном деле можно нажиться». Газеты «Свобода» и «Варшавское слово» (обе газеты находились на снабжении из польского бюджета через РЭК) в этот момент открыли рубрики «восстаний». В статьях, помещенных на страницах этих газет, «восстания фабрикуются десятками по всей России» – заключал агент второго отдела[499].